Из хорошей семьи - стр. 20

– Очень жаль, – вздохнул Федор, повесив трубку, обернулся и столкнулся с Максимом Крутецким, единственным человеком в прокуратуре, на котором костюмы сидели лучше, чем на нем самом.

Пожав руки, они остановились возле окна и стали смотреть, как от трамвайной остановки идет через пустырь припозднившаяся мамочка с коляской.

– Унылый пейзаж, не правда ли? – из вежливости спросил Федор.

– Будет вполне приличный вид, когда озеленят.

Федор кивнул и не стал рассказывать, как угнетает его типовая застройка, особенно по Правобережной линии, где бесконечное количество раз повторяются совершенно одинаковые кварталы.

– Федор Константинович, позвольте поблагодарить вас за вашу девочку, – вдруг заявил Крутецкий.

От удивления Федор даже растерялся и не сразу нашелся, что ответить.

– Я имею в виду вашу протеже Яну Михайловну.

– Кого?

– Яну Михайловну Подгорную, – терпеливо повторил собеседник, – вы рекомендовали ее нам на должность следователя.

– Ах, это! – вспомнил Макаров. – Супруга просто попросила помочь хорошей студентке. Что ж она, справляется?

– Да, потенциал есть.

Федор кивнул. Максим Крутецкий – работник перспективный, и очень может быть, что со временем окажется в его кресле, но сейчас времени на него потрачено достаточно. Выразив уверенность, что грамотный и сплоченный коллектив районной прокуратуры воспитает из девочки настоящего бойца, он вернулся в зал пообщаться с виновником торжества.

Сергей Васильевич состарился красиво, сохранил выправку, как у военного, и густые казацкие усы, теперь совершенно седые. Федору всегда казалось, что он похож на Чапаева, а с годами это сходство только усилилось.

Когда Федор вошел, официанты как раз накрывали столы для горячего, гости разошлись по залу, сбившись в маленькие компании, и Костенко стоял в окружении таких же стариков, как сам, наверное, фронтовых товарищей. Они беседовали так оживленно, что Федор постеснялся вмешиваться, только улыбнулся, поймав взгляд Сергея Васильевича, а подходить не стал.

Он заметил, что голоса стали звучать громче, многие лица уже раскраснелись от выпитого, и наступала та стадия вечера, когда присутствие начальства только стесняет.

Федор быстро съел свое горячее, о котором нечего было сказать, кроме того, что оно горячее, еще раз расцеловался с юбиляром и отбыл домой.

На следующий день была суббота, и Федор настроился спать, пока не надоест, но Татьяна растолкала его в восемь. Ей срочно понадобилось за специями, которые, естественно, можно купить только на рынке и только рано утром.

Федор сел в кровати, понимая, что сопротивление бесполезно, но одну робкую попытку все же себе позволил: