Из грязи в князи 2 - стр. 20
— И всё-таки я сделаю это! — как не вовремя среагировала Соня на моё движение, сразу же собравшись и нацелив оружие куда-то в сторону сердца. Слёзы и всхлипы мгновенно прошли, уступив место решимости. Вот ведь экзальтированная особь. — Делай, что должен, и будь что будет! Так говорил мой Игорёк, его любимое выражение.
Да он… да я просто выкаблучивался, понахватался там и сям разных умных выражений особенно на латинском. Затем бахвалился своей заумностью перед всеми, возвращая крылатые выражение при каждом удобном случае. Метал, так сказать, бисер перед свиньями. Все эти: «через тернии к звёздам» (Per aspera ad astra) или «Эврика!» — если что-то совершил крутое назло глупым лицеистам. Или «Так проходит мирская слава» (Sic transit gloria mundi), если что-то шло не так, а я скатывался с какой-то позиции вниз. Французским крылатым выражением «Делай, что должен, и будь что будет!» (Fais ce que dois – adviegne que peut) шпынял всех постоянно. Потому что слишком часто оно подходило практически под любую ситуацию. Пошёл драться — сказал. Вышел отвечать урок тоже. Попытались избить, ответил — опять. Да это почти универсальная фраза на все случаи жизни, хоть даже в туалет сходить собрался! Теперь из-за моей дурной самовлюблённости и чувств к Игорю-старому юной болезной девчонки Игоря-нового прихлопнут!
— Софья Семёновна, давайте одумаемся, — снова попытался отсрочить неизбежное. — Вы… ты немного неправильно понимаешь Троекурова, а если я скажу, что всё не так… вот совсем не так, как выглядит на самом деле. Это звучит бредово, но представь только на минуточку.
— Не заговаривай мне зубы, больно ты поумнел в последнее время, полоумный тупица! Раньше двух слов связать не мог, только бэ-мэ, а теперь вона как!
— Скажи, милая моя, а ты веришь в переселение душ? Второй шанс… а вдруг смерть обратима? — мне было нечего терять. Попытаюсь выкарабкаться признанием, что я — не я, и лошадь не моя. Троекуров теперь Иванов.
— Заткнись и прими смерть как мужчина, — взвизгнула Мартьянова на повышенных тонах.
Девочка профессионально подняла пистолет на вытянутой руке, направив в сторону головы дуло пистолетика. Хотя бы зажмурилась что ли, дав мне возможность отпрыгнуть к ней и чуть в сторону. Стоит немного боком, один глаз прищурен, целится, чтобы не промазать с пустякового расстояние. Кто эту заразу водил в тир и учил стрелять?!
— А как же последнее слово, последнее желание? Причаститься хотя бы. Вспомнить былое. Помнишь, Сонечка, как мы с тобой целовались пару недель назад у одного тёмного угла, после физики. Я тебе впервые полапал за… ну ты знаешь, интересное место, полупопие… правое вот этой левой ладошкой, — показал я искомое, вытянув левую руку вперёд. — Пожамкал совсем не нежно, но от души. Ты влепила мне оплеуху… нет! Дала лёгкую пощёчину, повозмущалась для виду, а через минуту шепнула в ухо: продолжай, мол, тебе сильно понравилось.