Иванова ночь - стр. 4
Ну ладно, Санек, надо пробираться к родителям. Вспоминаю тебя, молюсь. Царствие тебе Небесное. Прости, если что не так».
В тени лунного света перед Иваном открылась небольшая темная поляна с грудой камней и кирпичей. Иван оторопел: «Ни одной стены не осталось! Прошло-то не так уж много лет с похорон Коли Травушкина… Верно говорят – ломать – не строить».
Иван перекрестился и поклонился развалинам: «Отче, прости – еще одну православную святыню не уберегли. И виноваты не только те, кто разрушал ее, но и те, кто ничего не сделал для сохранения часовенки. Вот и я посиживаю в своей деревеньке, как ни в чем не бывало. В голову ни разу не пришло сохранить ее. Больше о себе думаю и пекусь. Что я сделал доброго для людей? Так по мелочам, которых и не припомнишь. А пред Тобою, Отче, что благого сделал? Правда и зла никому не делал. Но это утешение слабое. Вот бы восстановить часовенку… Намоленное место зияет пустотой – негоже это. Кирпичную, понятно, не потянуть, а деревянную, с Божьей помощью, осилить можно. Людям было бы, где помолиться, свечку поставить, отслужить молебен…»
Воодушевленный своей идеей, Иван пересек центральный проход и невдалеке от него остановился около новой ограды: «Вот и еще одна печалька…» С плиты памятника смотрело до боли родное лицо: Травушкин Николай Александрович. Цепочка воспоминаний вновь перенесла Ивана в детство. Братья-погодки Алексей и Николай были младше Ивана, но отношения с ними сложились по-братски теплые с малолетства. «За столько лет мы же ни разу не повздорили», – удивился Иван.
Алексей после службы в армии обосновался в Ленинграде, а Николай устроился в районный отдел милиции и дослужился до начальника уголовного розыска. Сыщиком он был талантливым, на редкость справедливым и бескомпромиссным с преступниками. Они его не только боялись, но и уважали. Преступники нередко якшаются с людьми в погонах, используют их, но, в душе, двуликих служителей Фемиды не любят и презирают.
Так что гроза районных преступников хором не нажил, и всю жизнь с семьей обитал в служебной квартирке. Главным жилищем оставался родительский дом в деревне. И сад, и огород у рачительных хозяев всегда были обихожены, давали обильный урожай. Овощей, зелени, фруктов хватало с избытком. Пытались держать живность, но затея оказалась хлопотной, и от нее пришлось отказаться.
Особым предметом гордости Николая была баня, построенная собственными руками. Она стояла в конце огорода, поближе к ручью. Сделана банька была ладно и складно – на радость настоящим парильщикам. А парильщики Иван с Николаем были знатные. Иван живо почувствовал неповторимый дух разогретых бревен, источавших терпкий аромат соснового бора, смешанный с душистым настоем трав в тазике. Сказать, что они парили друг друга, значит, ничего не сказать. Владение вениками, оказывается, можно довести до совершенства и превратить в искусство.