Иван Тургенев и евреи - стр. 44

Среди немногих евреев, имена которых встречаются в лирике Гёте, был веймарский придворный еврей Якоб Элькан. В стихотворении «Auf Miedings Tod» (1782) он упоминается со строкой: «Der Jude Elka läuft mit manchem Rest» <«Еврей Элька бежит без заднях ног»>. Когда-то Элкан, <как многие евреи в гетто>, якобы торговал старой одеждой. Рассказывают, что, когда семья Элькана поднялась в социальном плане, его потомки попросили Гете изменить этот отрывок. Гете вычеркнул имя собственное и с тех пор строка стала звучать вполне нейтрально, в смысле: «активный еврей спешит оказать услугу». «Человеческая отзывчивость Гете, – говорится в одном из комментариев <…>, – проявляется в именно том, что он откликнулся на эту просьбу».

Амбивалентное отношение Гете к евреям и иудаизму также прочитывается в тексте романа «Годы учения Вильгельма Мейстера»[63]. Здесь, например, история и религия евреев объявляются неотъемлемой частью религиозно-нравственного воспитания человека. <…> В одной из бесед речь идет о воспитании детей в христианстве и о достоинствах религии. Здесь говорится: «…мы не потерпим в нашей среде ни одного еврея, ибо как мы можем предоставить ему долю в высочайшей культуре, происхождение которой он отрицает, как и свою историческую принадлежность к ней». Трудно определить, насколько это изречение является личным выражением Гете или оно лишь с целью художественной объективности вложено в уста воображаемой фигуры, характер и мысли которой поэт отличает от своих собственных. Однако не случайно именно этот отрывок снова и снова использовался антисемитами, такими как Хьюстон Стюарт Чемберлен, для авторитетного обоснования своих антиеврейских предложений, конечной целю которых являлось требование принудительно исключить евреев из общественной жизни. В «Странствиях» Гете также подчеркивал, что еврейская вера отличается особой духовностью и что ее заповедь «Не делай себе никакого изображения» создает лучшие условия для духовной деятельности, чем католицизм с его почитанием креста и культом святых.

Однако в произведениях Гете нет недостатка и в негативных высказываниях насчет евреев. При внимательном прочтении его «Дивана», «Фауста», «Клавиго», «Ксениен» и других произведений можно обнаружить, что в них постоянно говорится о евреях, которые торгуют, шпионят или просто комично озорничают. Гете, который, безусловно, был восприимчив к еврейским шуткам, возможно, просто хотел проиллюстрировать общепринятые стереотипы, но он также не дистанцировался от них. Между тем, сомнительно, что за каждым оборотом речи стоит личное гётевское чувство, можно ли пригвоздить к определенному месту каждое высказывание Гёте-художника и взвесить на весах каждое произнесенное им слово?!