Иван Шуйский - стр. 40
Звание полоцкого наместника считалось почетным: например, Олелько Судимонтович был поставлен в Полоцк наместником «за большие заслуги в Хойницкой битве». В 1542 г. в числе людей, «…хорошо послуживших Речи Посполитой», получил как награду полоцкое воеводство Станислав Довойна[104].
Неоднократно полоцким наместникам и воеводам приходилось отправлять функции официальных представителей Великого княжества Литовского в переговорах с Московским государством или же просто исполнять роль послов в Москве.
В середине 1490‑х гг. полоцкий наместник Ян Юрьевич Заберезынский вел через воеводу новгородского Якова Захарьича переговоры о перемирии между Литвой и Москвой, а затем и о сватовстве великого князя Александра к дочери Ивана III Елене. В 1495 г. он был в числе «старших» в сопровождении Елены Ивановны из Москвы в Литву. Он же в 1501 г. пытался договориться о перемирии в очередной войне, но безуспешно. Осенью 1508 г. посольство Великого княжества в Москву возглавил полоцкий наместник Станислав Глебович. В октябре им был заключен «вечный мир». Мир продлился четыре года, и еще десять лет шла война. Новое перемирие в 1522 г. в Москву поехали заключать опять-таки полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и Богуш Боговитинович. Тот же П.C. Кишка возглавил литовское посольство в Москве в 1526 г., когда заключенное перемирие было продлено. Полоцкий воевода Станислав Довойна «поехав в посольстве от короля в Москву, взял перемирие…» в 1553 г.[105] Таким образом, исполнение полоцкими наместниками и воеводами одного из столь важных государственных поручений было скорее правилом, нежели исключением.
Немалым авторитетом обладала и Полоцкая епископия (позднее архиепископия). От 1488–1489 гг. сохранилась челобитная от русских князей Великого княжества Литовского к Цареградскому патриарху о благословении на Киевскую митрополию избранного ими Полоцкого архиепископа Ионы. В 1500 г. Полоцкий архиепископ Лука участвовал в соборе, поставившем митрополитом Киевским Иосифа. Именно из Полоцка ставились православные попы в Ригу, в церковь Св. Николая[106].
Наконец, Полоцк получил Магдебургское право в 1498 г., раньше большинства белорусских городов. В городах Московского государства «…не сложилось ни специфическое “городское” право, ни собственные городские вольности»[107], а там, где они все же имелись (Новгород, Псков), в течение XVI в. пришли в ничтожество. По сравнению с их правами и обязанностями Магдебургия давала на порядок более благоприятный правовой режим. В сравнении же со всей Европой Магдебургское право было неким «средним вариантом». Оно имело чрезвычайное распространение в Германии и Польше (в т. ч. его варианты – Хелмское и Шродское право), и с этой точки зрения присвоение его стало актом унификации белорусских и польских городов. Но существовали также версии городского права, исключавшие какое бы то ни было вмешательство внешней власти в городскую жизнь. Например, право, по которому жили города Ганзы, или полная независимость и самостоятельность итальянских городов-государств. Вечевое право Полоцка именовалось в летописях «полоцкая Венеция, або свободность». Однако со времен включения Полоцка в состав Литовско-Русского государства его самостоятельность понемногу приходила в умаление, в особенности с внешнеполитической точки зрения.