Иван Иванович Заведеев. Судьба флотского офицера - стр. 4
Потрясенный его кончиной младший сын Виктор, который навещал его за день до смерти, все корил себя, повторяя сквозь слезы: «Как же я не понял, что он со мной прощался навсегда, когда я наклонился поцеловать его перед уходом? Он с трудом обнял меня одной рукой за шею и, притянув к себе, произнес что-то шепотом. Мне послышалось: “Играть, так играть…” Я еще немного удивился… А ведь он, наверное, сказал: “Умирать, так умирать…” Как же я не понял этого сразу?!»
Всего лишь чуть больше четырех месяцев прошло с того дня, когда мы всей семьей двадцатого января весело отмечали его восьмидесятилетие. Глядя на его живые смеющиеся глаза, не утратившие молодой голубизны, такой погибельной для слабого пола, и поднимая тосты за следующие юбилеи, невозможно было даже представить, что он так быстро уйдет. Ему почему-то было очень важно отметить именно этот юбилей. Он и своей часто хворавшей жене, бывшей на десять лет его моложе, Валентине Арсеньевне, с которой прожил пятьдесят четыре года, настоятельно советовал обязательно дотянуть до восьмидесяти, а там – как получится. Она вняла его совету и дожила до восьмидесяти одного года.
С уходом Ивана Ивановича не только его дом осиротел: казалось, что из большой и очень дружной семьи – дочь, двое сыновей, зять и невестки, двое внуков и внучка – вынули стержень, на котором все держалось. Как-то все разом ушли в свои скорлупки. Конечно, не забывали старенькую мать, свекровь и бабушку, заботились о ней, навещали и звонили постоянно. Но без него исчез сам дух большой семьи, где все чувствовали себя его любимыми детьми и где все были искренне рады друг другу.
Крестьянский сын, морской офицер, лауреат Сталинской премии
Деревня
В крещенские морозы 1903 года в небольшой, дворов на двадцать, деревне в 32 верстах от уездного города Себежа Витебской губернии с неказистым названием «Ковыряево», на берегу озера, у Ивана и Варвары Заведеевых родился сын. Записали его в церковной книге двадцатым числом (скорее всего, по старому стилю) и нарекли Иваном, как выходило по святкам. Семья кормилась своим натуральным хозяйством – «как потопаешь, так и полопаешь».
Пахали-сеяли на своих четырех десятинах скудной земли, разводили огороды, держали скотину, строили лодки, вязали сети, да ловили рыбу. Сеяли лен и ткали из него холсты. Разводили овец и из шерсти вырабатывали сукно. Выделывали кожи и тачали сапоги, которые надевали только по праздникам, а в другие дни довольствовались лаптями из веревок или лыка. Зимой, когда озеро замерзало, мужики уходили на заработки в ближайший крупный райцентр Опочка, раскинувшийся на берегу реки Великая, или в Великие Луки, а кто посмелее да потолковее – то и в Питер или Псков. Самые удачливые рыбаки отправлялись продавать рыбу, если было на чем ее везти. Самые невезучие – батрачили на других.