Иван Грозный - стр. 80
Собор приложил усилия к распространению просвещения и грамотности. К тому времени на Руси остались лишь смутные воспоминания, что некогда, при князьях Владимире Святом и Ярославе Мудром, на Руси существовали училища, которые впоследствии исчезли. Чтобы повысить грамотность духовенства, собор постановил вновь завести постоянно действующие училища и назначил избранных духовных лиц, которые обязаны были открыть их в своих домах; мирянам рекомендовалось отдавать своих детей в эти училища для обучения грамоте, письму и церковному пению.
В связи с вопросом о книжной справе Стоглав коснулся и иконописания, постановив писать живописцам иконы с древних образцов, как писали греки, Андрей Рублев и прочие прославленные живописцы, а от своего замышления ничего не изменять. Это постановление было призвано остановить проникновение в стиль русской иконописи приемов западноевропейской живописи. Впрочем, многие живописные новшества ввергали русских людей в соблазн исключительно по невежеству. Так, во Пскове в 1540 году, к Успеньеву дню, перехожие старцы привезли с собой образы святого Николая и святой Пятницы в киотах («на рези»), В Пскове таких икон прежде никогда не видали, и многие сочли их почитание «болванным поклонением», то есть идолопоклонством; «была в людях молва большая и смятение». Простые люди обратились к священникам, те к наместникам; в результате старцев схватили, а иконы отослали к Макарию, который был тогда Новгородским архиепископом. Только тогда выяснилось заблуждение невежд. Макарий сам молился перед этими иконами, пел им соборно молебен и, воздав им всеподобающую честь, сам проводил до судна, отплывавшего во Псков, и заповедал псковичам эти иконы у старцев выменять и встречать их соборно.
По некоторым соборным актам, в частности по вопросам церковного и монастырского землевладения, видно, что Иван принимал сторону нестяжателей (это лишний раз доказывает, что митрополит Макарий не был автором вопросов, предложенных Стоглавому собору). В них содержится много обличений, чувствуется искреннее стремление к обновлению и преобразованию церковной жизни. Но также ощущается разница между тем, кто задает вопросы, и теми, кто на них отвечает. В соборных ответах прослеживается недовольство спрошенных, их упорное стояние в привычной старине. В целом Стоглавый собор, в отличие от Земского собора 1550 года, носил не реформаторский, а охранительный характер. С этим согласны и историки Церкви. «Стоглав был задуман, как «реформационный» собор, и осуществился, как реакционный», – пишет протоиерей Г. Флоровский в своей книге «Пути русского богословия» (Париж, 1937).