Иван Грозный: Бич Божий - стр. 40
Насколько прав беглый князь в своих оценках? Во второй группе к числу воеводской элиты совершенно однозначно следует отнести кн. Петра Семеновича Серебряного-Оболенского, кн. Александра Борисовича Горбатого-Суздальского, кн. Михаила Ивановича Воротынского, а также Ивана Васильевича Шереметева-Большого. Родственник Курбского кн. Федор Иванович Троекуров («князь Федор Львов»), по его словам, был человеком «выдающейся храбрости и святой жизни», верно служил государю с молодости до сорока лет, «…не раз одерживал светлые победы над погаными, обагряя руки свои кровью, вернее же, освящая их кровью басурман», – что, в общем, не встречает возражений. Князь Дмитрий Ряполовский – таинственная фигура. Если имелся в виду кн. Дмитрий Иванович Хилков, или кн. Дмитрий Федорович Палецкий, то оба они бывали на высоких ролях в действующих полках, правда, воеводские должности Д.Ф. Палецкого превосходили «карьерные достижения» Д.И. Хилкова. Иными словами, Курбский избыточно превозносит деяния родственника, а в остальных оценках совершенно адекватен.
Что касается первой группы, то там придется выделить еще нескольких опытных военачальников, значение которых Курбским даже несколько преуменьшено. Это прежде всего Иван Петрович Федоров[134], кн. Владимир Константинович Курлятев, кн. Александр Иванович Ярославов, кн. Иван Иванович Турунтай Пронский, Замятня Иванович Сабуров, Василий Васильевич Разладин-Квашнин, Дмитрий Ильич Шафериков Пушкин[135], Данила Григорьевич Чулков[136].
Сюда надо приплюсовать также тех, чья опытность в военном деле, боевые заслуги и высокое положение в армии не вызывает сомнений, хотя Курбский оставил без внимания их воинские «регалии». Таковы кн. Петр Михайлович Щенятев (поистине звезда «генералитета» грозненских времен, очень крупная фигура), кн. Юрий Иванович Кашин, кн. Никита Романович Одоевский, кн. Василий Иванович Темкин-Ростовский (сам видный опричник), Головины Михаил Петрович и Петр Петрович (в особенности первый из них), Алексей Федорович Адашев, Данила Федорович Адашев, Андрей Иванович Шеин, Василий Андреевич Бутурлин, Григорий Степанович Сидоров[137], Михаил Яковлевич и Иван Михайлович Морозовы.
Курбский далеко не всегда достоверен. Наиболее надежной следует считать в его посланиях и «Истории о великом князе московском» информацию по периоду до весны 1564 г., т. е. до побега в Литву. Позднее он пользовался слухами, надежность которых просто не имел возможности проверить. В некоторых случаях он сам признается, что судьбу того или иного человека не может проследить с точностью.