Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное - стр. 107
Пробиваться к озеру Эворон прямиком через тайгу и сопки не имело смысла. Отряд, навьючив лошадей, пошёл к стойбищу Биди до устья реки Горин, вверх вдоль русла Горина, затем вверх по Куину. От жителей Пермского Ефремов знал, что на Куине, недалеко от озера, есть стойбища гольдов – Синдан и Кондон.
Лошади тяжело шли по таёжному бурелому и прибрежным камням. Взятый в Дзёмги проводник говорил, что Эворон легче будет исследовать на улимагде – лодке-долблёнке с острыми носом и кормой, – а лошадей временно оставить в Кондоне. Предложение было разумным: на севере и востоке берега озера были плоскими и топкими; покрытые мягким болотным ковром, с высокими кочками и редкими корявыми лиственницами. Такие места недаром носили название «марь»: передвигаться здесь с тяжёлой ношей было исключительно трудно.
Погружаясь в мир девственной тайги, где сотни лет жил в ладу с природой древний народ, Ефремов словно заново учился слышать и видеть. Отталкиваясь шестом, тихо скользил он по зеркальной глади мелководного озера на остойчивой улимагде, распугивая куликов и уток. С берега струился тяжёлый пряный запах цветущего багульника, похожий на аромат перебродившего вина. Зудела мошка. Нехотя взлетали из тростника серые гуси и цапли. В тёплой воде, как брёвна, стояли сомы, охотились щуки. Стремительно кидалась вниз хищная скопа, взлетая с трепещущей в клюве рыбой.
Это озеро и тайга сотни лет кормили простых людей, живших в приземистых фанзах. Они выделывали меха и шкуры, заготавливали на зиму рыбу – сушили её на вешалах, а затем хранили в небольших амбарчиках на сваях. Но рыбы гольды заготавливали столько, сколько могли съесть, дичи стреляли столько, чтобы быть сытыми. Исконная мудрость человека, осознающего лес, реку, озеро и себя единым организмом, поразила Ивана. Простота и знание сливались в нанайских песнях, звучали в незамысловатых рассказах.
С теодолитом и нивелиром начальник отряда и топограф обследовали Эворон. Овальное озеро имело площадь почти двести квадратных километров. С высокого западного берега, покрытого лесом, противоположный берег казался узкой сизой полоской, на которой едва заметными пологими холмами обозначались гольцы верховьев Эвура.
Нанеся на карту берега, только с помощью проводника Иван смог отыскать устье реки Эвур, которая закладывает невероятные петли при впадении в озеро. Но в болотистой котловине было трудно установить основные геологические породы.
Рассказ Ефремова «Алмазная труба», написанный во время войны, наполнен множеством деталей, позволяющих воочию представить трудности таёжного похода: