Иудейская война - стр. 66

1. Месть подвигалась вперед и приближалась к главному виновнику того убийства – Антипатру. Смерть Фероры послужила как бы сигналом. Некоторые из его вольноотпущенников явились глубокосокрушенными к царю и сказали ему, что его брат Ферора умер от яда: его жена будто подала ему какое-то необыкновенное снадобье, по съедении которого он сейчас заболел; помимо того, за два дня до его смерти мать и сестра его жены привезла из Аравии женщину, сведущую в травах, для того чтобы приготовить Фероре зелье любви; но вместо этого арабка, по уговору с Силлаем, с которым она знакома, поднесла ему смертельный напиток.

2. Ошеломленный массой нахлынувших самых мрачных подозрений, царь приказал подвергнуть пыткам рабынь и некоторых свободных служанок. Одна из них в своих мучениях воскликнула: «Господь Бог, Царь небес и земли, да карает Он виновницу наших страданий – мать Антипатра!» Эти слова послужили для Ирода исходным пунктом, с которого он начал дальнейшее следствие. Та же личность открыла дружеские отношения матери Антипатра к Фероре и его семейству, их тайные собрания и как Ферора и Антипатр по приходе от царя кутили и бражничали целые ночи вместе с женами, не допуская к себе ни одного слуги или прислужницы. Вот почему все это показала одна из свободных служанок.

3. Тогда Ирод велел пытать отдельно каждую рабыню. Все показания последних в общем согласовались между собою и выяснили еще то обстоятельство, что поездка Антипатра в Рим и отъезд Фероры в Перею были заранее обдуманы ими и предприняты по взаимному соглашению. Часто они выражались таким образом: раз Ирод справился уже с Александром и Аристобулом, то он еще доберется до них и их жен; после того как он задушил Мариамну и ее детей, то никто не может ждать от него пощады; лучше всего поэтому по возможности не встречаться с этим кровожадным зверем. Часто Антипатр жаловался своей матери, что он уже поседел, а отец с каждым днем становится все моложе, и он, вероятно, еще должен будет умереть, прежде чем вступит в правление. Но пускай даже отец опередит его смертью – когда же это будет? – то, во всяком случае, царствование принесет ему кратковременную радость. Головы гидры – дети Аристобула и Александра, растут, а виды для его собственных детей отец у него похитил, потому что в завещании он преемником его (Антипатра) не назначил ни одного из его сыновей, а Ирода, сына Мариамны. Впрочем, в этом отношении он не более как старый простофиля, если воображает, что его завещание после смерти его останется в силе: он уж позаботится о том, чтобы никто из его потомков не остался в живых. Никогда еще отец так ненавидел своих детей, как Ирод, но его братская ненависть простирается еще выше: недавно только он дал ему 100 талантов за то лишь, чтобы он ни слова не вымолвил с Феророй. На вопрос последнего «Что я ему сделал худого?» Антипатр ответил: «Мы должны почитать себя счастливыми, что он, отняв у нас все, дарует нам хоть жизнь. Но невозможно спастись от такого кровожадного чудовища, которое даже не терпит, чтоб открыто любили других. Теперь, конечно, мы вынуждены скрывать наши свидания; но вскоре мы это будем делать открыто, если только мы будем мужественны и смело подымем руку».