Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 2 - стр. 15
Поповский утилитаризм и квиетистский страх – вот та вязкая грязь, в которой увязла наша раса, прикрываясь низкой ленью и гиперчувствительностью.
Другой итальянский и даже латинский порок проявляется тысячей способов и прежде всего в тирании любви, подрывающей энергию людей действия, в наваждении обладания женщиной, в романтическом идеале верности и в порочном стремлении к самому роковому и расслабляющему сладострастию.
Этой пагубной тенденции необходимо противостоять в школе и на улице средствами постоянного и грамотного развития агрессивных и сильных видов спорта, фехтования, плавания и особенно гимнастики. Последняя должна быть освобождена от античного акробатизма и парадной жестикуляции. Это будет рациональная гимнастика, способная увеличить грудную клетку, расширить лёгкие, освободить сердце, обуздать кишечник, активизировать циркуляцию крови, увеличить поглощение кислорода кровью, укрепить связки и тонизировать мышцы – для формирования красивого, ловкого, сильного и выносливого тела, умеющего думать, желать и побеждать людей, идеи и вещи с равной непринуждённостью.
Мы, футуристы, убеждённые в том, что искусство влияет на все виды деятельности народа, хотим очистить его от сентиментализма, даннунцианской и донжуанской эротомании, создав искусство, которое воспоёт индивидуальную силу и свободу, победы науки и растущее господство тёмных сил природы.
Действительно, сладострастный романтизм преувеличивает важность любви в нашей жизни.
Итальянская женщина, нежнейшая мать, которая культивирует в своих детях трусость либо просто подчиняется священнику или настойчивому влечению к роскоши, становится почти непобедимым врагом и непреодолимым барьером для всех великих воинственных или революционных вспышек.
Наш гиперсенсуализм порождает не только эту преувеличенную важность женщины, исключительно лишнюю и мешающую, но также как следствие первого – манию показной роскоши и зажиточной домашней жизни.
Увы! Иногда достаточно озаботиться хорошим обедом, дамской шляпкой с перьями или красивым ковром, который поразит всех гостей, я говорю, иногда достаточно иметь заботы такого рода, чтобы заставить итальянского политика отклониться от его бескорыстного курса или отбросить программу героизма и жертвы.
Недавно мы с огромной болью наблюдали, как люди с самыми высокими и неистовыми идеалами оказались настолько подвержены этой расслабляющей атмосфере супружеского спокойствия, что полностью отказывались от любой смелой директивы. Всё ради того, чтобы скептически углубиться в своё удобное кресло, как самые культурные, со слишком любимыми и бесполезными друзьями-книгами, и принять наше восторженное вторжение с улыбкой самой лёгкой и обескураживающей разрушительной иронии.