Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1 - стр. 9
«Первый манифест футуризма» включал лишь один параграф, содержащий собственно разрушительный призыв: «Мы желаем разрушить музеи, библиотеки, академии, сокрушить морализм и всяческую оппортунистскую и утилитарную трусость». Однако уже во «втором манифесте» Маринетти возглавил футуристский поход «против вечного неприятеля, которого следовало бы изобрести, если б его не было» («Убьём лунный свет!»). В своих манифестах и декларациях футуристы гневно обрушивались на символы романтизма – Лунный свет и вечную женственность, на итальянский культ древности и старых мастеров, поддержанный «лимфатической идеологией плачевного Рёскина», на «великолепные раны прошлого» – Венецию, Флоренцию и Рим, на гегемонию профессоров и «эксплуатацию иностранцев», на массовый вкус, ненавистное австрийское владычество и успех немецкого гения в лице Вагнера, Ницше или неогегельянца Кроче. В духе авангардной риторики и военной фразеологии футуристы называли свои выступления «битвами» и представляли конфликт поколений как военную операцию: «Думали ли вы когда-нибудь о неисчислимой армии умерших гениев, отныне бесспорных, которая облекает со всех сторон и давит небольшой батальон гениев живущих» («Речь к жителям Триеста»).
Листовки с манифестом «Против пассеистской Венеции» – по свидетельству Маринетти, тиражом 800 ооо – подобно военной пропаганде были сброшены с башни Часов на площади Сан-Марко. Футуристские вечера 1910-igii годов, положившие начало искусству перформанса>1, превращались в «остервенелую борьбу»: «Выбор оружия не от нас зависит, и мы вынуждены пользоваться каменьями и тяжёлыми молотками, щётками и зонтиками, чтобы расталкивать и опрокидывать бесчисленную ораву наших врагов – пассеистов» («Первые битвы»). Выступление Джованни Панини в римском театре Костанци, опубликованное в журнале “Lacerba” в жанре стенограммы, дополнялось замечательными комментариями о поведении зала («шумные хрюканья», «ужасный ослиный рёв» и др.). В ряде случаев гастроли футуристов по итальянским городам сопровождались уличными потасовками с участием полиции, как в Парме в марте 1911 года: «Жестокая схватка. Трое наших ранены в лицо. Зато мы унесли двадцать пять дубинок, отнятых у неприятеля» («Первые битвы»). Боевая риторика итальянских футуристов, отвергших «увлекательные советы милого итальянского солнца», стала родовой чертой исторического авангарда и типичным образцом авангардного поведения>2.
Филиппо Томмазо Маринетти родился и вырос в Египте, сформировался как литератор в Париже, свободно говорил по-французски, вёл обширную международную корреспонденцию и до 1912 года пользовался услугами итальянского переводчика. Тем не менее в качестве лидера итальянского футуризма он выступал в амплуа горячего патриота Италии и даже завоевал репутацию крайнего националиста. Вопреки этой репутации, итальянский футуризм был первым модернистским течением, стремившимся обрести международный характер.