Итальянские разбойники. Ньюстедское аббатство (сборник) - стр. 35

Это мне не понравилось, поскольку в этом случае я оказывался в двусмысленном положении. Я не знал, чью сторону мне держать: или бежать от карабинеров, которые преследовали, или от разбойников, которых преследовали.

Я молчал и старался выглядеть спокойным.

Почти час я колебался, находясь между двух огней. Разбойники, которые рассеялись по кустам, замечали своими орлиными глазами все движения карабинеров, которые ходили вокруг гостиницы, иногда приближаясь к дверям, то опять удалялись, то осматривали свои ружья, то указывали в разные стороны и, по-видимому, расспрашивали о местности. Наконец страхи остались позади. Карабинеры, предварительно пообедав, двинулись вдоль долины, оставив горы в покое.

– Я абсолютно уверен, – сказал атаман, – что они высланы не против нас. Им известно, как мы в таких случаях поступаем с пленниками. Наши законы в этом отношении очень суровы, а их строгое выполнение необходимо для нашей безопасности. Если мы хотя бы раз отступим от этого правила, то больше никогда не получим денег за пленников.

Ожидаемый гонец все еще не возвращался. Я опять принялся рисовать окружающую меня природу, как вдруг атаман вынул из кармана альбом.

– Вот, – сказал он, улыбаясь, – раз ты живописец, то нарисуй мой портрет. Листы в твоем альбоме слишком малы – рисуй здесь.

Я с радостью согласился с его просьбой, поскольку такой случай редко выпадает живописцу. Я вспомнил, что Сальватор Роза в молодости добровольно провел некоторое время у разбойников Калабрии, чтобы собрать материал об этой дикой местности и диких нравах, которые его окружали, и с восторгом взялся за карандаш.

Атаман был весьма колоритным типом, которого только можно себе представить и, посадив в удобном положении, я принялся его рисовать.

Вообразите себе сильного, крупного человека, в одежде разбойника, с пистолетами и кинжалом за поясом; могучую шею, небрежно прикрытую плащом, на концах которого висят кольца, отнятые у путешественников; грудь, увешанную медалями и орденами; шляпу, украшенную разными лентами; куртку и брюки яркой расцветки, богато расшитые, и красивые английские ботфорты. Представьте его на возвышении, между скал, облокотившегося на свой карабин, погруженного в думы и мечтающего предпринять нечто дерзкое, а у подножия скалы – деревни и строения, предметы его грабежа, и вдали – обширная Кампания.

Разбойнику понравился мой набросок, и он, кажется, удивлялся самому себе на бумаге. Едва я окончил свою работу, как появился работник, посланный за деньгами для моего выкупа. Около полуночи он добрался до Тускула и принес мне письмо от князя, которого застал уже в постели. Как я и говорил прежде, князь посчитал требование разбойников чрезмерным и предложил для моего выкупа пятьсот скуди. Так как он в данное время не имел при себе наличных денег, то прислал вексель, который надлежало оплатить тому, кто благополучно доставит меня в Рим. Я отдал вексель атаману. Он, взяв его, пожал плечами.