Итальянские каникулы. Чао, лето! - стр. 2

– Угу, – сказала я и за секунды сгоняла куда-то в пятку, потом в мизинец, затем к правому уху и вернулась снова сюда, к себе, стоящей у учительского стола.

– У тебя получится. Возьмешься? – и она обхватила пальцами мое запястье.

– Попробую.

– Вот и хорошо. Оценку я в любом случае тебе поставлю самую высокую.

– До свидания, – промямлила я и потащила себя весом, наверное, с тонну из класса.

      Дома я сразу же достала бумажный гриф, несколько раз прогнала «Blondie», но легче не стала. Руки оставались тяжелыми, ноги гигантскими, голова чугунной. Я взялась на санитаров.

ЧЕЛОВЕК

КОТОРОГО МНЕ

      НЕ ХВАТАЕТ

– варилось в чугунке.

Человек, которого…

      После того, как я двадцать раз пропела про санитаров, вся стала пушинкой. Сняв зачем-то всю одежду, я залезла под одеяло и уснула. Повезло, что завтра был выходной – девятомай.

Парад я, естественно, проспала. Зато к утру у меня было готово алиби: я писала сочинение. И это было сущей правдой. Все строчки – с первой до последней были точь-в-точь как спагетти, которые  я люблю – al dente.

«Мама!» – крикнула маленькая девочка и побежала навстречу молодой женщине. Её пепельные волосы, наспех собранные в косу, совсем растрепались. И теперь в них беснуются полуденные лучи солнца. Её большие темные глаза блестят – дождалась. Молодая женщина ускоряет шаг. Их разделяют метры и нашпигованные ухабинами годы».

      Я писала так быстро, словно тренировала переборы самого Сантаны.

И когда к концу парада зарядил ливень, сочинение было готово. Я высунула уставшую руку в форточку, и она моментально намокла. Дождевая вода капала на пол, текла под мышку и ниже по животу, брызгала на лицо. Никому бы и в голову не пришло, что можно так промокнуть, стоя перед открытой форточкой. Но вода, казалось, лилась не снаружи, а изливалась изнутри.

      Человек, которого мне не хватает, это бы сразу понял. Теперь он жил в зеленой тетрадке. И пусть ко мне завалятся хоть все санитары мира, я все равно буду петь и писать про то, что я скучаю по нему.

Когда Алла Петровна взяла у меня тетрадь, я выглядела сухой и довольной.

– Вот только имя, – сказала я ей.

– Имя?

– Я не подписала.

– Это обязательно. Как так – ты же автор.

      И она вернула мне тетрадь.

      Я села за первую парту, пстрикнула ручкой.

      Травина Кэт.

      Снова пстрикнула ручкой и протянула тетрадь обратно учительнице.

– Кэт?

– Да, теперь это мое имя. Типа псевдоним. Сочинительский и… сценический. Я в школьной музыкальной группе на гитаре играю.

      Она посмотрела в тетрадь, потом на меня, словно примеряла – в пору ли.