Итальянская штукатурка - стр. 2
Шёл в своё удовольствие. Мимо оград, мимо пустых VIP-стоянок со скучающими охранниками у шлагбаумов, переходил пока безмашинные дороги. И вот, обогнув стадион, увидел город, который уступами возвышался над деревьями набережной.
После турникета и металлоискателя был дополнительно общупан со всех сторон, выбросил початую трёхсотграммовую бутылочку с водой (проносить такие вещи с собой категорически запрещается) и оказался у высокой и широкой лестницы, ведущей к наклонённой ко мне стене арены. Поднялся, ещё раз полюбовался открывшимся летним видом города.
В подтрибунном высоком пространстве было пусто, если не считать продавцов за лотками с водой и снедью. Делать тут было решительно нечего: купил трёхсотграммовую бутылочку воды, которая стоила тут в десять раз дороже, чем в городе. Получил сдачи, повернулся спиной к лотку и пошёл на звук гудящих трибун. Это было странно. Не рано ли беснуются фанаты?
Через высокий проём увидел противоположный край арены, прошёл вперёд и внезапно оказался на трибуне.
Стадион был пуст.
Шумело табло, где транслировался какой-то матч.
Билет у меня – на нижний ярус. Я оглядел свою трибуну, прикинул, где этот одиннадцатый ряд. Увидел единственного болельщика. Женщину. Совсем не похожую на мою племянницу Настю, которая и вытащила меня на этот матч. С ней никто не хотел идти на стадион (она ярая болельщица, член клуба фанатов), никто не верил в лотерейный выигрыш, а возвращаться надо было ночью, что страшно и опасно. Она уговорила меня, я её и подвезу до подъезда.
Ну что ж, Настя, наверное, придёт позже. И вообще это было безумием: являться на стадион за два часа до начала. Кое-где на лестницах и в проходах статуями отчаяния стояли волонтёры в разноцветных безрукавках, терпеливо дожидаясь болельщиков и их идиотских вопросов.
Стадион пока не содержал того, ради чего построен: болельщиков. Ну, если не считать ту женщину, что одиноко сидела внизу. И мне стало не так обидно: не один я буду торчать среди синих кресел.
Я спускался по лестничке, постепенно понимая, что та женщина сидит именно на одиннадцатом ряду. Я уже шёл по проходу между рядами, когда женщина повернула голову и я увидел её лицо.
Это была Евдокия.
Я не споткнулся, не потерял равновесия, но чуть замешкался и тут же двинулся дальше. Подошёл. Наши места оказались рядом.
Она вопросительно смотрела на меня, ничего не понимая. Но довольно быстро нашла ответ на загадку, что отразилось в её глазах:
– Настя?
Я кивнул.
– Присаживайся.
Табло взрывалось гулом, постоянно что-то бормотал комментатор, а мы молчали. Обсуждать уловки Насти, которая пыталась нас помирить, не хотелось. А говорить нам в общем-то было не о чем. Не о футболе же! И молчание стало угнетающим.