Итальянская любовь Максима Горького - стр. 34
– Я сделаю это! – решительно сказала она сама себе.
В столовой никого не было. Лишь предки взирали со старинных портретов. Даниэла подумала, что мать скорее всего в небольшом садике за домом. И не ошиблась.
Мать Даниэлы Валентина сидела в кресле и кидала мячик Джекки, золотистому ретриверу.
– Привет! – сказала Даниэла как можно беззаботней и плюхнулась в кресло рядом.
– Добрый день. – Мать подняла на нее глаза, искусно подведенные черными стрелками, и прищурилась.
– Хорошо выглядишь! И это при твоем образе жизни.
– Ты тоже прекрасно выглядишь. – Даниэла встала и, наклонившись, поцеловала мать.
– Ужасно по вам соскучилась.
– Если бы это было так, ты бы не удрала от нас.
Даниэла скорчила шутливую гримаску.
– Ну надо же девочке когда-то повзрослеть и начинать жить отдельно. Как Тони? – спросила она, переводя тему.
– Отлично! Поехал куда-то с друзьями. Я за него ужасно волнуюсь.
– И напрасно. Тони уже взрослый. Все твои дети выросли, мама, а ты не хочешь это понять.
– Ты пришла, чтобы сказать мне это? – холодно спросила мать. Вот так всегда. Мать умела одним щелчком поставить любого человека на место, включая собственных детей и мужа.
– Нет. Я… Я просто пришла навестить вас.
– Отец в городе, Тони уехал. Так что я одна. С Джекки.
Услышав свое имя, ретривер подбежал к хозяйке и улегся около ног, высунув язык.
– Ма, у меня есть один вопрос… – Даниэла заерзала. – Слушай, у нашей бабушки в молодости были русские друзья?
Даниэле показалось, что при этих словах лицо матери помрачнело. Или это игра света и тени?
– С чего ты это взяла?
– Понимаешь, – Даниэла откинула прядь волос, упавшую на лоб, – я недавно пришла к бабушке, она спала, а рядом лежало письмо. И…
– Ты не удержалась и прочитала его? Похвальное поведение, – язвительно заметила мать.
– Ну мамочка! Я нечаянно! Я ничего не могла поделать со своим любопытством!
– Это не оправдание.
– Да, я поступила плохо, но что сделано, то сделано! Так вот, в этом письме упоминалась какая-то Даниэла и русский писатель Максим Горький. Я потом полезла в энциклопедию. Он, оказывается, в России жутко популярный. Ну почти как у нас Д'Аннунцио.
Мать слушала внимательно.
– Я потом спросила бабушку о письме, но она наотрез отказалась обсуждать со мной это. И еще сказала, что семейные тайны – опасны. И я с тех пор изнываю. – Последнее слово Даниэла произнесла, умоляюще глядя на мать.
– Бабушка права!
– Но что там такое, мам? Это же старина глубокая. Прошлый век. И я уже не маленькая…
– Но и не взрослая.
– Мам! Твой шутливый тон здесь не уместен. Я же часть семьи. Я имею право знать. Что за секреты?