Итак, моя радость… - стр. 2
Людовик подошел к ней как-то днем, пока она загорала на пляже. Он покорил ее своей безобидностью и деликатными манерами, почтительным отношением, несмотря на ее юный возраст, и своей улыбкой. Он знает, что она работает в казино, признался он. И протянул ей тисненую визитку со своим именем и с магическими словами «журнал „Нью-Йоркер“» вместо адреса и телефона. Он пояснил, что собирает закрытую информацию о казино. Он сидел у ее ног на мягком песочке, сдвинув панаму на крючковатый нос, и говорил. Он рассказал, что уже взял интервью у Гарри Льюиса, управляющего казино. Тут его лицо искривилось в комической гримасе отчаяния. Вот это человек! Лишнего слова не вытянешь! Если полагаться на сведения, полученные от Гарри Льюиса, никогда не напишешь статьи, соответствующей невероятно высоким стандартам «Нью-Йоркера». И потому он решил расспросить ее. Она ведь вместе с другими девушками работает в хранилище казино. Он узнавал. Он поднял на нее серые глаза, в которых мелькнул озорной огонек. Итак, моя радость… Сколько же раз она слышала от него эту фразу, которая в итоге начала вызывать страх и недоверие! «Может, вы расскажете мне то, что я хочу знать, а я в свою очередь заплачу за сведения? Ну… сколько? „Нью-Йоркер“ богатый журнал. Скажем, пятьсот долларов? Как насчет пятисот долларов?»
У нее перехватило дыхание. Пятьсот долларов! Она отчаянно мечтала выйти замуж. Терри, ее ухажер, пока еще студент. Они оба согласились, что, если бы удалось достать пятьсот долларов, они рискнули бы пожениться, сняли бы хоть однокомнатную квартирку… но только где взять пятьсот долларов? И вот, пожалуйста, этот безобидный маленький человек предлагает ей необходимую сумму в обмен на тайны казино.
Она чуть было не согласилась в тот же миг, но вспомнила предостерегающий пункт своего контракта – контракта, который приходилось подписывать всем работникам казино. Никому из персонала не позволялось рассказывать о делах казино. За нарушение полагалось наказание в виде немедленного увольнения и возможного судебного преследования.
Заметив, что она колеблется, Людовик сказал:
– Я знаю, что вы подписали контракт, но вам нечего бояться. Подумайте сами. Никто и никогда не узнает, от кого я получил информацию. А пятьсот долларов все-таки неплохая сумма. И она может стать больше…
Он поднялся с песка, улыбнулся ей и пошел прочь, помахивая панамой и обходя раскормленные туши богачей, которые жарились на солнышке со своими варикозными венами, искривленными пальцами на ногах и лоснящимися жировыми складками.
В тот же вечер, когда она уже успела обдумать его предложение, он позвонил ей.