Итак, история… (О писательском ремесле) - стр. 17
Хорошее чтиво – как элитный алкоголь, и написать его невероятно трудно.
Надо сочинить историю для героя, который не меняется и не ведает внутренних сомнений. Это как придумать для ребенка новую увлекательную игру, когда они все давным-давно известны. Вместо цемента динамики персонажа придется скреплять события резиночками внешней логики и булавочками острого сюжета.
Задача не из простых. В бульварной литературе главный герой обычно являет собой тип избалованного ребенка, и главное его качество – он лучше всех. Мир либо признает это, либо нет, но сам герой никогда в себе не сомневается. Две наиболее эффективные модели это мальчик-гений и девочка-золушка, причем их паспортный возраст может колебаться в широчайших пределах.
Мальчик-гений, естественно, спасает мир, позволяя читателю на всем протяжении повествования тетешкать своего капризного внутреннего ребенка. Герой является исключительным, лучшим, альфа и омегой всего сущего, и мир, прежде чем быть спасенным, признает свое полное бессилие и смиренно падает к ногам нашего героя. Скептики, считавшие, что смогут справиться собственными силами, обязательно гибнут, а врагов ждет невероятно мучительная смерть с обязательным предварительным унижением, так что они тоже успевают признать величие нашего героя. У героя всегда есть право казнить и миловать, он сам себе закон и сам себе мораль. В отношениях с женщинами у него все непросто. Обычно он любит какую-нибудь совершенно недосягаемую красавицу (как правило, мертвую, потому что завоевать сердце любой здравствующей дамы для него не проблема), а отборнейшие девушки мешками падают к его ногам. Отдают свое сердце и невинность, лишь бы только один раз «пройти по краешку твоей судьбы». Он искренне хочет любви, но всякий раз красавица, умница и средоточие добродетели чуть-чуть не добирает очков, чтобы стать постоянной спутницей жизни. Таким образом, попортив на своем геройском пути немало девок, к концу книги он обычно оказывается открыт для новых отношений.
В общем, идеал ребенка или законченного перверзного нарцисса: влезть на трон и купаться в лучах поклонения и восхищения, карая и милуя неугодных и получая, что хочется, по первому щелчку.
И тут автору приходится засучить рукава и изрядно попотеть, чтобы путь героя к этой вершине не выглядел полным идиотством. Хотя бы как совместить идеальную идеальность героя, и его нежелание ответить на любовь прекрасной женщины, после того, как он воспользовался ее расположением. Разве что она сама ушла в монастырь, не вынеся такого сверхъестественного счастья.