Историйки с 41-го года. Верность - стр. 38
Они долго так беседовали. Председатель уговаривал его вернуться домой, даже грудь свою показал, всю простреленную, словно сито.
От убеждений или от теплых слов Иван оттаял, успокоился. «Может, и правда у меня все хорошо сложится», – промелькнула мысль у него, и глаза приобрели яркий цвет голубого неба.
Он надел гимнастерку, увешанную от плеча до пояса орденами и медалями за героизм и за мужество. Его посадили в телегу со скрипучими колесами, и, провожаемые молчаливыми взглядами солдат, медсестер и врачаей, они тронулись в путь.
Иван сидел на трясущейся телеге, изредка переговаривался с председателем и то и дело нюхал сено, до боли в груди напоминающее ему родной дом. Подъезжая к селу, они издали увидели приближающуюся к ним толпу ликующих односельчан. Они кидали вверх шапки, поднимали букеты цветов и радостно кричали:
– Победа! Победа!
Стало ясно: закончилась безжалостная война. Маруся кинулась к мужу, обняла его, платочек слетел с головы, и на лицо Ивана упала такая знакомая прядь волос, только была она сейчас вся седая.
Тетка
Когда хоронили мать, Ленька не плакал, не сказал ни слова, лишь до крови кусал губы. Он не слышал, что говорили, и не чувствовал рук, сочувственно его обнимающих. Только когда пришел домой, поднял голову, разжал рот и тихо сказал соседям, столпившимся в комнате:
– Уходите.
– Ленечка, тебе лучше остаться с кем-нибудь, – проговорил чей-то женский голос.
– Никого мне не надо, никого! – твердил Ленька и, оказавшись один в тишине, расплакался. Вспомнил маму.
После гибели отца на фронте она болела, и он старался ее не огорчать. У него были самые счастливые дни, когда мать засиживалась с ним дольше обычного.
Тут прервал тишину стук в дверь, Ленька смахнул рукавом слезы. Дверь открылась, и тихо, бочком вошла тетя Нюта – соседка. Все ребята во дворе называли ее «Тетя», а в разговоре между собой прозвали «Тётка».
Это была маленькая, худенькая, пожилая женщина. Муж ее сражался с врагом на фронте, а сын погиб в первые дни войны. Жила она одна и редко куда выходила, кроме работы уборщицей в госпитале, а иногда навестить маму, помочь ей чем-нибудь и вместе скоротать одиночество.
– Ленечка, пойдем, покушаешь, – сказала она, – я тебе накрыла у меня в комнате, – и подошла ближе к нему, говоря быстро, волнуясь, словно боясь, что он не дослушает ее и уйдет.
– Иди, миленький, ко мне жить, тебе будет у меня лучше, станешь мне как сын родной.
Он не знал, что ответить, и молчал. Тетка смотрела на него и то и дело поправляла платочек, который и без того был крепко повязан.