История знаменитых цитат - стр. 88
Уже поэтому он должен был знать знаменитую фразу Пьера Верньо, одного из вождей жирондистов: «Пусть погибнет память о нас, лишь бы Франция была свободна!» (речь в Конвенте 17 сентября 1792 г.). То же самое говорил Дантон по случаю учреждения Революционного трибунала: «Пусть будет забыто мое имя, лишь бы Франция была свободна!» (речь в Конвенте 10 марта 1793 г.).
А первым ввел этот оборот французский поэт Антуан Мари Лемьер. В его трагедии «Вильгельм Телль» (1766) Телль восклицает:
Да сгинут наши имена, была б Швейцария свободной!
Пушкинское: «И на обломках самовластья / Напишут наши имена!» – можно считать возражением Пьеру Верньо и его соратникам.
Напротив, уже в совершенно минорном ключе звучит эта мысль в юношеской поэме Лермонтова «Последний сын вольности» (1831):
Как видим, девиз Граббе восходит к девизу французских революционеров, только «свобода», неуместная в николаевскую эпоху, уступила место «величию».
В послереволюционной эмиграции двустишие Граббе-Павловой считалось лозунгом НТС – Народно-трудового союза, созданного в 1936 году на базе Национального союза русской молодежи. Тогда же студент Павел Зеленский написал песню «Молодежная» («В былом источник вдохновенья…»). Заканчивалась она словами:
«Молодежная» стала своего рода гимном НТС; мемуары Виктора Байдалакова, основателя НТС, были опубликованы в 2002 году под заглавием «Да возвеличится Россия. Да гибнут наши имена…»
Диссидент-либерал Андрей Амальрик отзывался об этом двустишии почти так же, как цензор Никитенко – о двустишии Каролины Павловой: «Сквозь благородный лозунг НТС “Пусть погибнут наши имена, но возвеличится Россия!” просвечивает “Ты – ничто, твой народ – всё!”» («Записки диссидента», 1978).
Амальрик, можно сказать, предвосхитил лозунг «Россия – всё, остальное – ничто!», появившийся в статье Эдуарда Лимонова «Опричники национальной революции» (1995).
Что же до патриотов-державников, то они взяли двустишие о России, конечно, не из песни Зеленского, а из романа Пикуля. НТС (немалая часть которого в годы войны пыталась сотрудничать с немцами) для них скорее пугало, чем образец.
Но тождество лозунгов налицо.
Даже сломанные часы дважды в сутки показывают точное время
На яхте «Беда» вышел из строя корабельный хронометр. Как теперь прокладывать курс? Капитан Врунгель решает проблему способом простым, как все гениальное:
Вы берете часы, какие угодно, хоть стенные, хоть башенные, можно даже игрушечные, все равно. Лишь бы у них были стрелки и циферблаты. Причем вовсе не обязательно, чтобы стрелки двигались: напротив, совершенно необходимо, чтобы они не двигались. Пусть стоят. И вот, допустим, они показывают, как мой хронометр, ровно двенадцать часов. Отлично! Конечно, в течение большей части суток пользоваться таким хронометром не придется, но это, знаете, и ни к чему, излишняя роскошь; зато два раза в сутки – в полдень и в полночь – ваш хронометр совершенно точно покажет время. Тут только нужно не пропустить момента, когда посмотреть, а это уж зависит от личных способностей наблюдателя.