История злодейки - стр. 4

Юная, наивная и влюбленная глупышка…

Я подозревала, что бродило в ее прелестной рыжеволосой головке, так как, когда-то сама имела склонность к романтизму и вере в силу искренней любви. А после жестокая реальность показала мне, как сильно я заблуждалась, и преподала жестокий, но очень действенный урок. Ванесса де Вильтон – возлюбленная короля, восемнадцати лет от роду, ставшая фавориткой в первый же день своего дебюта, возомнила, что чувство, которое король Мидлхейма испытывает к юной прелестнице, победит долг и честь перед государством. Она наивно предполагала, что стоит Костасу только увидеть, как его любовь страдает, он отречется от обязательств перед своим и моим королевствами, своего слова, оставит меня у алтаря. Затем, непременно, плюнув в рожи корыстным и бессердечным министрам, что никогда не знали настоящего чувства, и, подхватив счастливую девушку на руки, ускачет с ней в закат.

Но, на счастье… или наоборот (тут смотря с какой стороны смотреть), Костасу хватило мозгов не совершать глупости и сдержать слово, сохранив не только честь и достоинство, но и трон, не подвергая свой народ возможной войне.

Полагаю, сидя со мной за одним столом он и сам размышлял над тем, так ли страшна война, какой она обещала быть по заверениям моих министров, в случае, если союз между нашими народами впервые за столетия сорвется. Зная этих прохвостов, уверена, мои министры не скупились на подробности и кровавые угрозы, так что, поразмыслив часок-другой, плечи моего новоиспеченного мужа поникли окончательно, а от меня отвернулись, словно ему было тошно от одного моего присутствия.

Знал бы мужик, как я его понимаю и, даже, где-то на его стороне… но не в том я положении, чтобы проявлять сочувствие к другим. Себя бы пожалеть.

Итак, я отвлеклась. Как я уже сказала: церемония и торжество закончилось. Впереди самое страшное – первая брачная ночь. Именно к ней три служанки в шесть рук упорно меня готовили, помогая раздеваться, мыться, втирая в кожу различные масла, отчего меня нещадно тошнило, а на глаза наворачивались слезы омерзения. Но я упорно молчала, с робкой надеждой, что… нет, не увидев, а учуяв меня, новоиспеченный супруг сбежит к своему «рыжеволосому счастью», с ужасом и зеленоватым оттенком на лице.

Посмотрев на себя в отражении мутноватого зеркала, я с раздражением констатировала, что вся надежда на чувства муженька к своей фаворитке и на невообразимую вонь от моего тела. Иначе близости быть. Не знаю, что со мной делали эти ведьмы в передниках и чепчиках, но выглядела я просто бесподобно – с распущенными длинными темными, слегка вьющимися волосами, длинной, но едва ли плотной сорочке, которая больше открывала, чем скрывала, а также с лихорадочным румянцем и блеском в слезящихся от вони глазах.