История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 - стр. 54

Последовательное перечисление Запорожских Сечей находим в историческом труде князя Семена Мышецкого, откуда оно заимствовано летописцем Ригельманом и за ним – историками Бантыш-Каменским и Маркевичем. Князь Мышецкий насчитывает десять Сечей: в Седневе, близ Чернигова; Каневе, ниже Киева; Перевалочной, близ Кременчуга; на Хортице; на Томаковке; на мысе Микитином; при устье речки Чертомлыка; при устье речки Каменки; в урочище Алешках, и, наконец, при речке Подпильной[174]. В этом перечне не находим Базавлуцкой Сечи, зато находим три других Сечи – в Седневе, Каневе и Переволочной, которых за сечи принять, однако, нельзя. Дело состоит в том, что запорожскими казаками, в отличие от малороссийских, украинских, черкасских, реестровых, городовых и семейных, живших в Старой Малороссии, то есть Киевской, Полтавской, Черниговской и частью Подольской губерниях, назывались собственно те казаки, которые жили за порогами Днепра; отсюда и Запорожскими Сечами в точном и буквальном смысле слова должны называться лишь те, которые возникли и устроены были ниже порогов. А так как Седнево, Канев и Переволочна были гораздо выше порогов, и притом в старой Малороссии, то считать их Запорожскими Сечами нет никакого основания. В данном случае свидетельство князя Мышецкого важно для нас именно в том отношении, что оно подтверждает лишь признанный в истории Малороссии факт о постепенной колонизации, шедшей из городов в степи, и о тесной связи и близком родстве запорожских казаков с малороссийскими. Таким образом, первой Запорожской Сечью следует считать Сечь на острове Хортице, ниже порогов.

Остров Хортица – самый большой и самый величественный из всех островов на протяжении всего Днепра. Он известен был уже многим древним историкам и писателям. У греческого императора Константина Багрянородного (905–959) он называется островом Св. Григория, получившим свое название, как думают, от Григория, просветителя Армении, некогда приезжавшего в Россию по Днепру[175]; в русских летописях он именуется Хортич, Кортицкий, Городецкий, Ортинский, Интрский остров[176]; у Эриха Ласоты, у Боплана, в «Книге большого чертежа» – Хортица и Хиртица[177]; у польского хрониста Мартина Бельского – Хорчика[178]; у Василия Зуева и князя Мышецкого – Хортиц[179]; на атласе Днепра 1786 года адмирала Пущина – Хитрицкий остров[180]; у Ригельмана – Хордецкий остров[181].

Остров Хортица получил свое название, по объяснению профессора Бруна, от слова «хорт», что значит – борзая собака, которую наши предки, славяне-язычники, останавливаясь на острове ниже порогов во время плавания по Днепру «из варяг в Царьград», могли приносить в жертву своим богам