История военно-морского искусства. Начало XX века - стр. 5
Идея генерального морского боя, выдвинутая в качестве догмы Мэхэном и Коломбом, не являлась в то время оригинальной. В начале XIX в. идеолог прусского юнкерства идеалист Клаузевиц считал, что исход войны зависит от победы в генеральном сражении. Он писал: «Одновременное напряжение всех предназначенных для данного удара сил рисуется как основной закон войны»[8]. Свой «рецепт» достижения победы в едином генеральном сражении он превратил в догму: «…Если мы вообще обладаем достаточными силами, чтобы осуществить известное завоевание, то мы находимся и в состоянии выполнить его одним духом, без промежуточных остановок»[9]. Идеи Клаузевица, равно как и его последователей – Мольтке и других, – являлись официальной военной доктриной прусской армии.
Следовательно, идея генерального морского боя по сути была модернизацией старого «сухопутного» тезиса Клаузевица о генеральном сражении и носила такой же авантюристический и агрессивный характер.
Завоевание господства на море Коломб считал обязательным условием и для того, чтобы парализовать торговлю противника. Исходя из этого он, как и Мэхэн, крейсерству на морских сообщениях отводил второстепенное значение, считая, что судьба торговли зависит от решительного боя за обладание морем.
Таким образом, блокаду неприятельского побережья с целью прекращения торговли Коломб и Мэхэн также связывали с генеральным морским сражением.
В непосредственной связи с генеральным морским боем они рассматривали и вопрос о возможности заблокирования остатков неприятельского флота, укрывшегося в бухте после разгрома в генеральном морском бою, или более слабого флота противника, не рискнувшего выйти из бухты из-за боязни быть разгромленным более сильным флотом в генеральном морском сражении.
Мэхэн и Коломб придавали большое значение блокаде флотов противников, но вместе с тем они считали блокаду неприятельского флота наименее надежной формой господства на море, так как она не исключала возможности прорыва флота противника из блокируемой базы. Для случаев высадки на неприятельский берег Коломб, рассматривая море как стратегический путь сообщения, подразделял возможное его состояние «на индифферентное (безразличное), оспариваемого обладания и обеспеченного обладания». Он различал также «обладание морем», когда оно поставлено конечной целью, от «обладания морем», когда его добиваются лишь в качестве средства для достижения какой-либо дальнейшей цели.
Характерным примером, когда обладание морем было конечной целью войны, являются англо-голландские войны, во время которых обе нации стремились к завоеванию господства на море для обеспечения себе полного контроля над торговлей других стран. В захвате контроля над морскими сообщениями противника обе стороны усматривали главную цель, так как именно этим путем каждая из них стремилась поставить другую на колени. В качестве примера значения временного обладания морем Коломб приводил планы Наполеона, стремившегося приобрести обладание морем на срок, достаточный для того, чтобы переправить армию через каналы (Па-де-Кале и Ла-Манш) для высадки на острова Великобритании. «Пусть мы сделаемся хозяевами пролива на шесть часов, – говорил Наполеон, – и мы будем хозяевами всего мира».