История твоей жизни (сборник) - стр. 32

Но, зная это, я все равно не стану собирать такое устройство, и никакое другое не стану. Для него понадобилось бы много сделанных на заказ компонентов, все достаточно трудные в изготовлении и требующие немалых временных затрат. А главное – создание такого устройства не доставило бы мне особого удовольствия, поскольку я и так знаю, что оно будет работать, а никаких новых гештальтов оно не высветит.

Я пишу в порядке эксперимента поэму. Написав первую песнь, я смогу выбирать подход к объединению образов в пределах всех искусств. Я пользуюсь шестью современными и четырьмя древними языками; они включают в себя большинство главных мировоззрений человеческой цивилизации. Каждый дает мне новые оттенки значений и поэтические эффекты, некоторые сопоставления оказываются поразительными. Каждая строка поэмы содержит неологизмы, порожденные продавливанием слов через сито чужого языка. Если бы я закончил произведение, получилось бы что-то вроде «Следа Финнегана», умноженного на «Песни» Паунда.

Мою работу прерывает ЦРУ; оно ставит на меня капкан. После двух месяцев попыток тамошние специалисты признали, что обычными методами им меня не найти, и приняли более решительные меры. В новостях сообщили, что подружка некоего маньяка-убийцы арестована по обвинению в помощи и содействии его побегу. Имя ее – Конни Перритт, девушка, с которой я встречался в прошлом году. Если дело дойдет до суда, она получит немалый срок. ЦРУ надеется, что я этого не допущу. Оно ждет от меня маневра, который заставит меня выйти на свет, тут-то меня и поймают.

Предварительные слушания по делу Конни завтра. ЦРУ добьется, чтобы ее выпустили под залог, может быть, с поручителем, если надо будет – это даст мне возможность с ней связаться. Все окрестности ее квартиры они напичкают агентами в штатском, которые будут меня ждать.

Я начинаю редактировать первый экранный образ. Эти цифровые фотографии – грубая подделка под голограммы, но для моей цели они годятся. На сделанных вчера снимках – окрестности дома Конни, улица перед ним и ближайший перекресток. Я вожу курсором по экрану, проводя перекрестием над определенными местами снимков. Окно в доме наискосок через улицу: свет выключен, но занавеска отодвинута. Уличный разносчик за два квартала позади дома.

Всего я отмечаю шесть точек – где вчера ждали агенты ЦРУ, когда Конни вернулась к себе. Просмотрев мои видеопортреты, сделанные в больнице, они знали, что искать у всех прохожих мужского или сомнительного пола: уверенная, ровная походка. Эти ожидания их и подвели: я просто сделал шире шаг, покачивал головой вверх-вниз, не так резко размахивал руками. Это и еще несколько нетипичная одежда вполне отвело им глаза, когда я вошел в зону наблюдения.