История Тома Джонса, найденыша. Том 1 (книги 1-8) - стр. 55
Наши доктора так мало любили смерть, что оставили в покое труп, удовольствовавшись платой только за один визит; но живой пациент далеко не внушал им такого отвращения; они немедленно пришли к соглашению касательно природы болезни миссис Блайфил и с большим усердием принялись прописывать ей рецепты.
Убедили ли врачи миссис Блайфил в том, что она больна, подобно тому как она сама сначала убедила их в этом, я не берусь решить, только она целый месяц по всем правилам разыгрывала роль больной. В течение этого времени ее посещали доктора, за ней ухаживали сиделки и знакомые постоянно присылали узнавать о ее здоровье.
Наконец приличный срок для болезни и неутешного горя истек, доктора были отпущены, и миссис Блайфил снова начала появляться в обществе; единственным изменением в ней по сравнению с прежним был траурный цвет ее платья и лица.
Капитана тем временем схоронили, и он, вероятно, уже далеко шагнул бы по дороге к забвению, если бы не дружеские чувства мистера Олверти, который позаботился сохранить память о нем при помощи следующей эпитафии, написанной человеком великого ума и правдивости, знавшим капитана в совершенстве:
Здесь покоится, вожидании радостного воскресения, тело
КАПИТАНА ДЖОНА БЛАЙФИЛА,
Лондон был почтен его рождением,
Оксфорд – его воспитанием.
Его дарования сделали честь его званию и его отечеству,
а жизнь – его религии и человеческой природе,
Он был почтительный сын, нежный супруг, любящий отец, любезный брат, искренний друг, набожный христианин и добрый человек.
Неутешная вдова его воздвигла сей камень в увековечение его добродетелей и своей любви.
КНИГА ТРЕТЬЯ,
заключающая в себе достопамятнейшие события, происшедшие в семействе мистера Олверти с момента, когда Томми Джонсу исполнилось четырнадцать лет, и до достижения им девятнадцатилетнего возраста. Из этой книги читатель может выудить кое-какие мысли относительно воспитания детей
ГЛАВА I,
заключающая в себе мало или ничего
Читатель благоволит припомнить, что в начале второй книги этой истории мы намекнули ему о нашем намерении обходить молчанием обширные периоды времени, если в течение их не случилось ничего, достойного быть занесенным в нашу летопись.
Поступая таким образом, мы заботимся не только о собственной репутации и удобствах, но также о благе и интересах читателя: ведь этим способом мы избавляем его от потери времени, которое уходит на нудное и бесполезное чтение, а кроме того, доставляем ему случай, при всех таких пробелах, изощряться в столь свойственной ему удивительной проницательности, наполняя пустые промежутки времени собственными догадками, материал для которых мы постарались доставить ему на предыдущих страницах.