История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - стр. 55

Он вернулся домой и сделал быструю церковную карьеру. Но североафриканская церковь, в которую он вернулся, была почти расколота традиционной полемикой – хотя в Северной Африке вместо споров о двойственной природе Христа темой борьбы оказался вопрос о природе самой церкви.

Этот спор тянулся со времен великих гонений на христиан в дни правления Диоклетиана, происходивших сотню лет назад. Император Диоклетиан казнил христиан по всей империи, но в Северной Африке римский губернатор не стал преследовать их. Вместо этого он заявил местным священнослужителям, что, если христиане в знак отречения сдадут свои Священные Писания, они могут быть свободны.^>3

Некоторые так и поступили; другие отказались. Когда гонения прекратились, христиане, отказавшиеся принять предложение губернатора, с возмущением узнали, что один из священников, которые отдали Священное Писание представителям власти, вот-вот должен быть избран епископом Карфагена. Люди настаивали на том, что любой обряд крещения, проведенный этим человеком, будет ложным, и принятие им сана епископа опорочит всю христианскую церковь.^>4

Протестующие североафриканские христиане, названные донатистами в честь их лидера Доната Великого, верили, что церковь – это место, где благодать Божья передается верующим через святых людей. Донатисты считали крещение действенным, а святое причастие настоящим только в том случае, если проводящий их священник являлся святым. «Что это за извращение, – вопрошал лидер донатистов, Петилиан, – когда погрязший в собственных грехах должен освободить от вины других?»^>5

На это Аврелий Августин ответил: «Ни один человек не может освободить другого от грехов, поскольку он не Бог». Его ответ отражал официальную позицию епископа Римского: для него церковь был местом, где благодать Божья нисходила на верующих по воле Божьей, а не благодаря качествам людей, официально руководящих церковью.

Донатисты стали первыми христианскими пуританами — первыми, кто настаивал на том, что церковь должна быть собранием святых и праведников, а неправедные и недостойные должны быть извергнуты из неё. В отличие от них, правоверные, кафоличные церковные философы заявляли, что невозможно (и просто неправильно) человеку пытаться очистить от скверны Божий храм.^>6

Аврелий Августин под давлением со стороны донатистов определял церковь так, что на земле она всегда будет «смешением» истинно верующих и лживых святош, временно объединенных. «Церковь именует себя пристанищем для тех и других, – заключал он, – поскольку добрая рыба и дурная ныне спутаны в одной сети». Не человеческое дело – отделять добро от зла; только в конце времен, когда Христос вернется и всё расставит по местам, лицемеры будут изгнаны.