История Средиземноморского побережья - стр. 4
Они называются Кала-Фредда и Кала-Догана (Холодная гавань и Таможенная гавань). Cala по-арабски – «бухта» или «гавань», а Fredda по-сицилийски «холодная». Холодная гавань – это место, где в зимние месяцы проходит сильное течение. Это старое название, данное рыбаками и выдержавшее все языковые перемены на протяжении двух тысячелетий. В Кала-Фредда отличные лобстеры, всегда много кефали и окуня. В Кала-Догана живут таможенные офицеры. Для них построен небольшой дом, расположенный неподалеку от единственной деревни. Название сравнительно новое. Оно возникло, вероятнее всего, в XIX веке, уже после Гарибальди, когда объединение Италии позволило бюрократии Северной Италии поместить своих агентов даже на этом удаленном островке. Вместе с тем в период устойчивой стабильности Римской империи один или несколько таможенных чиновников вполне могли поселиться в Кала-Догана. В любом случае в этих названиях мы видим свидетельство контакта двух миров, арабского и латинского, Запада и Востока. Средиземноморье – это место, где встречаются эти два мира.
В деревне в Кала-Догана есть три маленьких магазинчика. В одном из них – бар. Здесь есть также католическая церковь и небольшое кладбище. Почти все население острова живет в этой деревне. Для этих людей остров и деревня – мир в миниатюре.
Остров с серебристыми склонами, продуваемыми ветрами хребтами, виноградниками, оливами и кишащими рыбой прибрежными водами – также отражение Средиземноморья. В жилах его обитателей течет кровь финикийцев, греков, римлян, арабов, норманнов, а также всех возможных моряков и путешественников, оказавшихся в этих краях.
Остров не имеет собственной истории. Это можно утверждать, если, конечно, не вспоминать, что он входит в группу Эгадских островов. Слово «Эгадский» произошло от греческого Aegates – Козлиные острова.
«Путь указал благодетельный демон, был остров невидим. Влажный туман окружал корабли, не светила Селена. С неба высокого тучи его покрывали густые. Острова было нельзя различить нам глазами во мраке; видеть и длинных широко на берег бегущих волн не могли мы, пока корабли не коснулись берега».[1]
Остров, к которому подошли корабли Одиссея, – это почти наверняка Фавиньяна, что в трех милях к югу от Леванцо. Это единственный из трех Эгадских островов, где известняковые скалы и песчаные пляжи располагаются на южной стороне, а корабли Одиссея шли с юга. Мареттимо и Леванцо – крутые и обрывистые острова, крайне опасные для неосторожного мореплавателя.
Глядя прямо на восток с Леванцо, видишь массивную громаду горы Эриче, возвышающуюся над сицилийским побережьем, словно великан. Она кажется серой рано утром, когда из-за нее поднимается солнце, а вечером – золотистой и пурпурной. Земля циклопов. Гора Эриче, древний Эрикс, поднимающаяся на 2500 футов над плодородными равнинами Западной Сицилии, господствует над этим уголком мира. Жители Леванцо используют гору как барометр. По тому, как облака плывут над ней, или закрывают ее вершину, или окутывают подножие, они знают, какую погоду им принесет наступающий день. Для рыбаков, уходящих в море, она служит ориентиром. Несомненно, Одиссей, как и бесчисленное множество моряков в последующие века, плавая в этих водах, тоже считали Эриче своим маяком.