История Средиземноморского побережья - стр. 37
В ранних прямых парусах полотно закреплялось между верхним и нижним реем. Представляется, что нижний рей был в употреблении в самые ранние времена, поскольку он фигурирует в египетском иероглифе nef. Но уже около 1000 года до н. э., если верить известному египетскому рельефу с изображением египетского флота, одержавшего победу над каким-то азиатским противником, от нижнего рея отказались.
К нижним углам паруса теперь привязывались канаты, и парус можно было подтянуть к верхнему рею с помощью гитовов, подвешенных с постоянными промежутками на верхнем рее. В бою, когда галеры шли на веслах, паруса брали на гитовы, чтобы они не мешали. На некоторых военных галерах капитан находился в «вороньем гнезде», выполненном в виде почки и установленном на верхушке мачты. С этого возвышения он командовал, подавая сигналы руками кормчему.
Поскольку судно в летние месяцы на Средиземном море в первую очередь зависело от гребцов, ясно, что народы, стремившиеся к господству на море, пытались взять на судно как можно больше гребцов. Но ведь судно нельзя бесконечно удлинять, чтобы вместить их. Логичный шаг – устраивать гребцов на двух или трех банках друг над другом. Точно неизвестно, кто первым начал использовать биремы в военных действиях на море. Предположительно, это были финикийцы.
Ассирийцы, сухопутный народ, знакомый только с плаванием по рекам Тигр и Евфрат, покорили район, где жили финикийцы, в IX веке до н. э. С этого момента появились изображения финикийских судов в ассирийской скульптуре. Финикийские военные корабли с двумя рядами весел – би-ремы – показаны на рельефе 700 года до н. э., и нет никаких сомнений, что такие плавсредства использовали и за несколько веков до этого.
Финикийцы, опытные мореплаватели, оставившие яркий след в истории Средиземноморья, заслуживают более важного места в мировой истории, чем им обычно выделяют. К сожалению, хотя именно финикийцам мы обязаны алфавитом, их литература не сохранилась. Только от греков и римлян – и те и другие конфликтовали с этим удивительным народом – мы знаем об их существовании, а портрет врага всегда искажен.
Греческий историк Плутарх, писавший в I веке н. э., через два века после падения Карфагена, назвал финикийцев «грубым и жестоким народом, покорным своим правителям и деспотичным по отношению к покоренным народам, жалким в страхе, свирепым в гневе, непоколебимым в решениях, не обладающим веселостью нрава и не ведающим доброты». Александрийский историк Аппиан, писавший веком позже, утверждал, что карфагеняне жестоки и высокомерны, но в несчастье они смиренны. В I веке н. э. римский географ Помпоний Мела проявил больше великодушия. Он писал: «Финикийцы – умный народ, благоденствующий во времена войны и мира. Они преуспели в письменности, литературе и других искусствах, в судовождении, ведении военных действий на море и управлении империей».