История «Солнечного Ветра» - стр. 38
В другой казарме, справа, проживают девицы совсем другого толка. Их одежда, прически, манера поведения свидетельствуют о хорошем воспитании и благородном происхождении. Одеваются они кто во что горазд, причем предпочитают очень длинные юбки. Мы уже догадались, что те и другие взяты из разных миров… Впрочем, в них есть что-то общее, и это, в первую очередь, внешность. Держатся они посвободнее нас – очевидно, это контингент добровольный и уже достаточно освоившийся, знающий больше, чем мы. Ну и, разумеется, девицы и из правой, и из левой казармы говорят на одном языке, что позволяет им общаться между собой.
На нас обитательницы этих двух казарм поглядывают с любопытством. Пообщаться мы не можем, поскольку не понимаем друг друга. Но они проявляют дружелюбие, улыбаются и здороваются с нами, говоря: «Аве!», но это единственное слово, которое они знают на латыни. Одна из длинноюбочных, правда, пыталась завести с нами беседу, но мы очень плохо ее понимали, неправильно выговариваемые ею слова резали наш слух. Нас же она не понимала вовсе. Под конец она с некоторой досадой воскликнула: «Латынь – это мертвый язык!», чем изрядно нас шокировала. Как это мертвый?! Неужели в том мире, откуда они прибыли, не существует нашей империи и на нашем языке уже никто не говорит?! Это было столь горестным открытием, что мы еще долго обсуждали сей прискорбный факт, строя предположения, что же могло произойти с нашей могучей империей, что она просто исчезла, и язык ее был утрачен.
Нам многое хотелось знать. У каждой из нас голове теснились тысячи вопросов. Не имея возможности получить на них ответы, мы вели довольно бурные беседы между собой, но это не приближало нас к истине. Мы поняли лишь одно, не подвергавшееся сомнению: то место, куда мы попали и где, скорее всего, останемся навсегда – это другая империя, ничего общего не имеющая с нашей, и при этом гораздо более могущественная. И что из пиратского плена нас освободили не без участия самого императора… Это наполняло наши сердца благоговением. А то, что к нам тут неплохо относятся, давало надежду, что наша судьба так или иначе устроится. И пусть пока все вокруг выглядит не столь привлекательно, как мы привыкли у себя дома, в конце концов, это только самое начало этой новой Империи, которую нужно обустраивать. С той поры, как император Феликс Максимус основал Неоримскую империю, прошло множество лет и даже столетий, прежде чем она стала такой же блистательной, как в наши дни. Но мы знаем, что имена его соратников и сподвижников, выбитые золотыми буквами по темному граниту, навеки вошли в имперскую историю – так, может быть, и здесь, рядом с именами госпожи Кобры, госпожи Анны и госпожи Елизаветы, будет записано имя великой госпожи Цецилии Долабеллы…