История Смутного времени в России в начале XVII века - стр. 81

Послы отправили посольство обыкновенным порядком. Олесницкий в речи своей объяснил, что он с товарищем своим присланы от короля, дабы вместо его особы присутствовать на свадьбе Лжедимитрия. Гонсевский же сказал, что им поручено также войти в сношение с думными боярами по предмету взаимных требований Польши и России, дабы с благополучным окончанием сих дел можно было приступить к тесному союзу против турок^>254. В ответе на сии речи Власьев объявил, что государь прикажет боярам начать предлагаемые переговоры.

Послы заметили, что по старинному обряду российские государи всегда спрашивали о здоровье короля, встав с своего места. Лжедимитрий, услышав сие, спросил, не вставая с места: «Его королевское величество, государь ваш, в добром ли здравии?» Олесницкий отвечал: «Его королевское величество, государь наш, был в добром здравии и счастливо царствовал, когда мы выехали из Варшавы. Но вашему царскому величеству надлежало привстать, спрашивая о здравии его королевского величества». Лжедимитрий отвечал: «Пан Малагосский! У нас обыкновение вставать, спросив прежде о добром здравии, – и, приподнявшись немного, присовокупил: – Мы радуемся, что король, ваш государь, а наш друг, находится в добром здравии».

По поднесении послами подарков Власьев сказал им: «Цесарское величество жалует вас своим обедом»^>255. Действительно, чрез несколько часов по возвращении их на посольский двор чашник Василий Бутурлин прибыл к ним с различными яствами и напитками, принесенными в золотых сосудах. В сей день расстрига огорчил и поляков, и русских; суеславные настояния его о титуле возбудили негодование поляков, а русские хотя и не одобряли настояний сих, но не менее того досадовали, когда увидели, что он, как будто устрашенный решимостью посла, согласился отстать от оных. Также сказанное Гонсевским о взаимных требованиях обоих государств много потревожило русских, которым казалось сие подтверждением уже носившихся слухов об обещанной самозванцем королю уступки городов, хотя Лжедимитрий, извещенный о сей молве, и уверял, что ни единой пяди русской земли никогда не отдаст Польше^>256.

Марина, вместо того, чтобы в кельях монастырских весть жизнь скромную и уединенную, помышляла только об удовлетворении своих прихотей, в чем не получала отказа от жениха. Например, так как ей не по вкусу были приносимые из дворца яства, то Лжедимитрий приказал готовить для нее кушанье польским поварам и отдать им ключи от царских запасов и погребов^>257. Для увеселения же невесты своей самозванец вводил к ней в монастырь скоморохов, скрипачей и песенников, которые шумными забавами нарушали мирную тишину святой обители, к большому соблазну набожных москвитян