История Смутного времени в России в начале XVII века - стр. 130

. В городе находилось до двадцати тысяч отважных злодеев, коими предводительствовали Лжепетр, князь Шаховской, князь Телятевский, какой-то Кохановский и, что всего важнее, неустрашимый Болотников, готовившийся явить новые опыты уже им в Калуге оказанного удальства^>105. Ободряемые его примером мятежники делали ежедневно по три и по четыре вылазки, дрались отчаянно и всегда отбивали многократные приступы царских войск.

Однако же, несмотря на храбрость осажденных, Шаховской и Болотников предусматривали, что им не удержаться в Туле и что рано или поздно царь возьмет сей город, если не будет им сильной помощи извне. Но откуда можно было им ожидать сей помощи, как не от нового порыва северских людей, возбужденных явлением Димитрия, к коему слепая их приверженность все еще сохранялась? Самая бодрость защитников Тулы основывалась единственно на уверениях Шаховского о скором прибытии Димитрия. В сих обстоятельствах начальники мятежников поручили бывшему при них запорожскому атаману Ивану Заруцкому ехать в Польшу для точного разведания, будет или нет Молчанов в Россию? Но Заруцкий доехал до Стародуба и не только далее не продолжал своего пути, но даже и не писал в Тулу. Не имея от него никакого известия, Шаховской послал еще в Польшу казака, который, достигнув до своего назначения, уведомил друзей воеводы Сандомирского, что если они не поторопятся выслать в Россию какого-нибудь Димитрия, то Шуйский неминуемо восторжествует, а с тем вместе исчезнет для Марины и ее отца всякая возможность к возвращению утраченного ими величия. Мнишковы приверженцы усердно принялись за дело.

До тех пор поляки оставались в бездействии не потому, чтобы угасло в сердцах их желание мстить России за убиение в Москве соотечественников, но единственно по причине внутренних раздоров, терзавших собственное их отечество. Жебржидовский и Радзивилл снова возбудили против короля рокош сильнее прежнего и даже объявили престол польский праздным. Обе стороны выступили в поле в июне месяце. В решительной битве под Гусовым король остался победителем, и рокошане рассеялись. Хотя Жебржидовский, нашедший убежище в крепости Замостье, еще не покорялся королю, но должно было ожидать, что и он не замедлит прекратить бесполезное сопротивление. С окончанием междоусобия многие из молодежи польской оставались в праздности. Друзья Мнишека рассудили, что нетрудно будет склонить их на помощь всякому, кто согласится принять на себя имя Лжедимитрия. Но не столь легко было вскорости найти человека, способного к роли самозванца. Пример Молчанова в особенности показывает, что отважность должна была составлять первое достоинство избираемого лица. В сем убеждении один из сподвижников Отрепьева, поляк Меховецкий, не гоняясь за вероподобием, решился назвать Димитрием подговоренного им юношу, который хотя чертами лица отнюдь не походил на Отрепьева, но не менее его оказывался дерзновенным и предприимчивым. Сей новый обманщик, по имени Иван, был родом из России, но жительство имел в белорусском городе Соколе и занимал место учителя при детях одного священника