История с привидениями - стр. 70
«Господи, она пошевелилась, это невозможно, она же мертва», – снова прозвучало в голове Рики, и он отвлекся от приборной панели, которую рассматривал, пока Сирс просил его о невозможном, и взглянул прямо в бледное лицо своего партнера.
– Больше не могу, – сказал Сирс. – Что бы это ни было, я больше не могу. Это уже слишком.
«…нет, сначала положите ее ноги…»
– Сирс…
– Не надо, Рики, – сказал Сирс и с трудом вылез из машины.
Готорн тоже вышел и посмотрел вслед Сирсу – внушительному, во всем черном, и на мгновение увидел в лице старого друга черты восковой маски, что приснилась ему. Весь город был наполнен зимним ветром и, казалось, уже не жил.
– Вот что я тебе скажу, Рики, – обернулся Сирс. – Как бы я хотел, чтобы Эдвард был жив. Очень часто я желаю этого.
– Я тоже, – прошептал Рики, но Сирс уже повернулся спиной и начал подниматься по ступеням к входной двери. Набирающий силу ветер больно жег Рики лицо и ладони, и он, опять чихнув, поторопился за Сирсом.
Джон Джеффри
1
Доктора, о званом ужине у которого все вспоминали, разбудил кошмар как раз в тот момент, когда Рики Готорн и Сирс Джеймс шли через поле к убитым овцам. Со стоном Джеффри оглядел спальню. Все здесь как будто неуловимо изменилось, все было едва ощутимо не так. Даже обнаженное круглое плечо Милли Шин, спавшей рядом, было каким-то не таким – оно казалось странно нереальным, как и розовый туман, висящий в воздухе.
То же самое ощущение нереальности вызывала сама спальня. Выцветшие обои (голубые полоски и синие розы), стол с аккуратными столбиками монет на нем, библиотечная книга («Как стать хирургом») и лампа, дверцы и ручки высокого белого шкафа, серый в полоску костюм, который он надевал вчера, и жилет, небрежно брошенный на спинку стула, – все предметы будто переливались многоцветными оттенками, прозрачными, как легкое облако. И сам он чувствовал, что больше не в силах находиться в этой комнате, такой знакомой и чужой одновременно.
«Господи, она пошевелилась», – его собственные слова закружились и угасли в клубящемся воздухе, словно он произнес их вслух. Преследуемый ими, он поспешно поднялся с кровати.
«Господи, она пошевелилась», – теперь явственно услышал Джон. Голос был ровный, без оттенков и вибрации, не его собственный. Прочь из дома! Из своего сна он помнил лишь одно потрясающее видение: сначала он лежал парализованный в пустой комнате, в которой никогда не бывал в реальной жизни, и к нему приближался жуткий зверь, обернувшийся вдруг мертвым Сирсом и мертвым Льюисом. Он предположил, что этот сон приснился им всем. Однако видение, гнавшее его из комнаты, было иным: лицо, все в синяках, ссадинах и подтеках крови – лицо молодой женщины, такой же мертвой, как и Сирс с Льюисом в том сне; лицо с ухмыляющимся ртом и пристально глядящее на него горящими глазами. Это было реалистичней всего остального, более реальное, чем он сам. («Господи, она пошевелилась, это невозможно, она же мертва».)