История с кладбищем - стр. 12
Опекун умел объяснять так, чтобы Никту было понятно.
– Тебя не выпускают с погоста… кстати, «погост» – устаревшее слово, теперь так не говорят… потому что только тут, на кладбище, ты в безопасности. Здесь твой дом, здесь те, кто тебя любит. Снаружи слишком опасно. Пока что.
– А сам уходишь! Каждую ночь.
– Я во много раз старше тебя, малыш. И меня никто не тронет.
– Меня тоже.
– К сожалению, это не так.
– …Хочешь научиться делать так, как я? Одни навыки осваиваются в процессе учебы, другие – простым повторением, третьи приходят со временем сами. Довольно скоро ты научишься блекнуть, скользить и ходить по снам. Некоторые навыки, однако, живым недоступны. Придется немного подождать. Впрочем, не сомневаюсь, что со временем ты их тоже освоишь.
…Ты стал почетным гражданином кладбища, – объяснял Сайлес. – Так что оно о тебе заботится. Здесь ты видишь в темноте. Можешь ходить дорогами, недоступными живым. Другие люди – живые – тебя не замечают. Мне тоже дали почетное гражданство, хотя в моем случае оно выражается лишь в праве проживания.
– Я хочу быть таким, как ты! – Никт выпятил нижнюю губу.
– Нет, – твердо отвечал Сайлес. – Не советую.
– …Кто здесь похоронен? Во многих случаях это написано на могильном камне. Ты умеешь читать? Азбуку знаешь?
– Какую еще… буку?
Сайлес молча покачал головой. При жизни чета Оуэнсов не отличалась большой любовью к чтению, и у Никта не было букваря.
На следующую ночь Сайлес появился перед уютной гробницей Оуэнсов с тремя большими книжками: двумя красочными букварями («А – аист, Б – барабан») и «Котом в сапогах». Впридачу он захватил стопку бумаги и коробку восковых мелков. Опекун провел Никта по кладбищу, прикладывая маленькие пальцы мальчика к самым новым, нестертым надписям на камнях и плитах, и научил различать буквы.
Потом Сайлес придумал Никту большое и серьезное задание – найти на кладбище весь алфавит, начиная с острого шпиля большой буквы «A». Никт триумфально завершил поиск мемориальной плитой Эндрю Янгсли, вмурованной в стену часовни. Опекун был доволен.
Каждый день Никт ходил по кладбищу с бумагой и мелками и, как умел, переписывал имена, эпитафии и даты. Каждый вечер Сайлес объяснял ему, что там написано, и переводил с латыни то, что не могли прочитать Оуэнсы.
Стоял солнечный день. На краю кладбища басовитые шмели залезали в полевые цветы и выглядывали из лепестков утесника и колокольчиков. Никт лежал на солнце и наблюдал, как бронзовка идет по могильному камню Дж. Ридера, его супруги Доркас и сына Себастиана («Fidelis ad Mortem[2]»). Никт уже все переписал и думал только о жуке. Вдруг раздался чей-то голос: