История русского народа - стр. 74

Тогда только мог Ярослав отдыхать после опасностей и бедствий. Он был уже отцом шести сынов и посвятил старость свою успокоению и мирным подвигам. Русь дышала свободно после переворотов быстрых, тяжких, как будто готовясь к событиям, дотоле в ней неслыханным. Тишина, какою наслаждалась она после Городецкого мира (с 1026 г.) до самой кончины Ярослава, в течение 25 лет, может быть уподоблена тишине перед бурей, разразившейся в блеске мечей, вихре страстей и волнах крови, бурей, гремевшей на Руси два века и умолкнувшей только в нощной тьме нашествия монголов.

Твердый на своем княжестве Ярослав не хотел новых завоеваний, но не хотел и простить обиды, какую претерпели русские торговцы в Царьграде, где в драке был убит какой-то знаменитый русс. Греческая империя, после смерти Василия и Константина, с которыми пресеклось мужеское колено царственных потомков Василия Македонского, 160 лет управлявших Грецией, представляла позорище странных и быстрых перемен владык империи, которые были один другого презреннее. Шестидесятилетняя Зоя, племянница Владимировой супруги, Константин Мономах, больной старик, муж ее, и любовница Константина правили государством, когда Ярослав отправил воеводу Вышату и Владимира, сына своего, под Царьград с сильным войском. Буря разнесла и сокрушила русские ладьи; некоторые спаслись, сражались с греками и разбили их; но 6000 человек руссов, вышедших на берег и хотевших сухим путем дойти до России, были встречены греками и разбиты. Вышата (родной сын его рассказывал летописцу эти подробности) не хотел оставить воинов, сказал: хочу погибнуть с дружиною, шел с ними, покинув ладьи Владимиру, сражался и был полонен. Трусливый Мономах обрадовался, торжествовал победу, говоря, что он разбил русского князя, собравшего на Грецию бесчисленное войско с полуночных островов океана, и приказал выколоть глаза многим пленникам. Нерешительный этот поход заставил Ярослава мириться. Мономах и без того соглашался на всякое удовлетворение, но юный Владимир не хотел идти на мир и требовал непомерной дани: по 3 гривны золота на каждого из бывших с ним воинов.

Мирно провел остальные годы Ярослав. Он с особенным благоговением занимался благолепием церковным, воздвигнул в Киеве соборную церковь во имя Софии Премудрости Божией (на том месте, где разбил печенегов в 1036 г.) и учредил в Киеве митрополию. В 1039 году упоминается уже в летописях митрополит Феопемпт; в 1051 году поставлен был в митрополиты Иларион, простой иерей, природный русс, живший пустынником на берегу Днепра в пещерке, где впоследствии поселился св. Антоний и основан был знаменитый Печерский монастырь. Летописец хвалит Ярослава за устроение первых монастырей в Киеве: Св. Георгия и Св. Ирины. «При Ярославе, – говорит он, – черноризцы начали множиться: он любил церковные уставы, любил священников и особенно черноризцев; читал духовные книги днем и ночью, велел их списывать, переводить; украсил Св. Софию золотом и серебром, строил церкви, ставил священников и давал им уреченное содержание, радуясь многочисленности церквей». Ярослав подтвердил и увеличил права духовного суда, установленного Владимиром. Уверенный, что крещение спасет от гибели вечной, он вырыл кости дядей своих, Ярополка и Олега, крестил их и положил в Десятинной церкви, где был похоронен Владимир.