История русского народа - стр. 63

Утомленный пылкими страстями и честолюбивый Владимир обладал таким умом, который мог показать ему все выгоды обращения в христианство. Истины христианской веры, светлые и благие, согревающие земное бытие и открывающие небо за гробом, могли ярко освещать ум Владимира. Летописи наши передают нам огромный рассказ об испытаниях веры, беседах греческих проповедников с Владимиром и убеждении князя этими беседами. Рассказ выдуман, но основные черты его замечательны. Любя сладострастие, Владимир готов был сделаться мусульманином, но запрещение вина казалось ему запрещением тяжким. «Вино – веселие Руси; мы не можем не пить его», – говорил он. Иудейский закон не нравился ему, как закон народа рассеянного и бедствующего. Кроме того, греческие проповедники изобразили ему в отвратительных красках и мусульман, и жидов.

Константин Порфирородный за 40 лет до Владимира, говорил, что варвары – руссы, хазары и турки – всего более стараются выведать у греков тайну греческого огня, достать греческие одежды греков и вступать в брачные союзы с императорами греческими. Он объяснял сыну своему, как должно ему отговариваться от всех их требований, как должно говорить, что греки не могут давать иноплеменникам одежды, отличающей великих императоров Царьграда; что ангел принес с неба тайну греческого огня и что христианские государи, императоры Царьграда, не могут быть в родственном союзе ни с кем из иноплеменных, тем более с язычниками. Немногие примеры нарушения этого правила греки оправдывали хитрым образом, утверждая, что по особым, великим причинам члены императорского семейства и сами греческие императоры могут жениться на дочерях язычников, очищая их крещением. Таким образом, христианская вера делалась условием родства с греческими императорами. Владимир понял это, увидел новое средство к почестям и объявил, что готов принять закон христианский, но требует руки греческой царевны, сестры Василия и Константина. «Тогда крещусь», – говорил он.

Владимир лучше Святослава знал свойства народа, и если должно почесть его и первосвященником славянского идолослужения, то тем легче мог он сделать новую, важную перемену. «Придайте ума советом вашим, – говорил Владимир своим боярам и дружине. – Что вы мне скажете? Греки беседовали со мною: они хулят все другие веры и хвалят свой закон. Много они мне говорили о создании, бытии мира и будущей жизни; хитро говорят они; любо и чудно слушать их». «Никто не хулит своего, а всякий хвалит, – отвечали советники Владимира, – но если бы не хорош был закон греческий, то Ольга, бабка твоя, мудрейшая из всех человеков, не приняла бы его». Итак, воле князя ничто не противилось. «Где примем крещение?» – спросил Владимир. «Где тебе угодно», – отвечали ему.