История русского народа - стр. 119

Он передал ему еще жертву. Сын Святополкова брата Ярополка, Ярослав, княжил тогда в Бресте. Мы видели, как лишился Владимира отец его, но когда Давид низвержен был с Владимирского удела, не Святополк, но Ярослав должен был наследовать Владимир, и он потребовал справедливости. Святополк захватил сего юного князя и привез в Киев скованного. Духовенство умоляло свирепого дядю отпустить несчастного племянника; он согласился и отпустил; но Ярослав был немедленно пойман сыном Святополковым и через десять месяцев умер в темнице.

Надобно было Мономаху унизиться еще более. Вечная вражда Киева с Полоцком могла теперь возбудить храбрость Святополка, ибо Всеслав, грозный в счастии и несчастии, скончался: 57 лет он умел удерживать независимость Полоцка; дети его делили наследие и ссорились между собою. Святополк и Мономах отправили к Полоцку войско, но оно возвратилось без успеха. Оставив на время в покое Полоцк, Святополк требовал от Мономаха Новгород, в обмен на Владимир. Мономах не противоречил: он знал новгородцев. Мстислав приехал из Новгорода; с ним прибыли и избранные новгородцы. Послы Мономаха сказали Святополку, что князь переяславский согласен с указом великого князя, и прислал сына своего в Киев, чтобы торжественно передать сыну его Новгород. «Но мы не согласны, – начали тогда говорить новгородцы, – не хотим ни тебя, Святополк, ни твоего сына. Мстислав вскормлен нами для Новгорода, а ты, помнишь ли, бежал от нас». Святополк гневался, требовал повиновенияы и наконец объявил, что непременно пошлет сына своего в Новгород. «Посылай, если у него две головы», – отвечали новгородцы. Святополк уступил, женил князя владимирского на дочери Мстислава и отказался от размена.

Мономах лучше его умел поставить на своем, когда хотел что-либо исполнить непременно. Совершилось давнишнее желание его. Святополк и он согласились между собою идти на половцев. В Киеве видны были по три ночи северные сияния, были затмения, солнечное и месячное. Народ пугался, молил обратить знамения на добро, и Мономах умел уверить всех, что сии знамения будут к добру и обещают победу, если сами русские князья пойдут на врагов. Говорили, что идти весною и не дать управиться с пашней, значит изморить коней и разорить поселян. «Дивлюсь, – отвечал Мономах, – вы жалеете коней, коими орет смерд, а не подумаете, что стрела половца может поразить его на пашне; тогда половчин возьмет коня его и заехав в село возьмет жену и детей его. Вам жаль коня, а самого смерда не жаль?» – Поход был решен. Киевские, переславские, смоленские, рязанские, даже полоцкие дружины шли по Днепру, в ладьях, и сухим путем.