История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - стр. 113

Позднее он напишет Императору Николаю II, который тоже в бытность Цесаревичем слушал его лекции по гражданскому праву: «Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал без всякой вины своей в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый, на своем деле!» (от 8 апреля 1902 г.).

Победоносцев был избран членом Российской Академии наук, почетным профессором почти всех российских университетов и духовных академий. Его знания были огромны. Он свободно делал литературные переводы с древнегреческого и средневековой латыни, с основных европейских языков и с языков славянских. Его перевод Фомы Кемпийского «Подражание Христу» стал классическим, а за три года до смерти он начал перевод Нового Завета и успел завершить его за несколько дней до кончины. Ряд специалистов этот перевод считают самым совершенным из переводов Нового Завета с греческого на русский язык. Не прекращая научных трудов и активной публицистической деятельности (большей частью анонимной), К. П. Победоносцев работал очень много и в области организации церковной жизни. По его инициативе была создана система церковно-приходских школ.

К концу царствования Александра II Победоносцев становится убежденным его противником. Цесаревича он убеждает в том, что реформы, предпринятые его отцом, зашли слишком далеко и могут погубить Россию. Особенно решительно он выступал против введения в стране каких-либо форм народоправства, даже законосовещательных. Признавая их положительное значение для стран англосаксонских, он полностью отрицал парламентаризм для России, называя его «великой ложью нашего времени». Когда в мае 1882 г. министр внутренних дел граф Н. П. Игнатьев подал Императору проект манифеста о созыве Земского Собора для «великого единения Царя и Земли: единения в любви, уже не только властной и покорной, но и советной», Победоносцев, по его собственным словам, «пришел в ужас при одной мысли о том, что могло бы последовать, когда бы предложение графа Игнатьева было приведено в исполнение». Угрожая полной своей отставкой, он убедил Императора отклонить проект Игнатьева.

Победоносцев был горячим сторонником строгой цензуры, противником свободной церковной проповеди. Он выступал против возможности созыва и церковного поместного Собора и против восстановления в Русской Церкви патриаршества. Он полагал, что образование простого народа необходимо, но должно быть минимальным (не более четырехклассной начальной школы). При этом самых талантливых учеников из этих школ надо направлять учиться дальше, вплоть до получения ими высшего университетского образования. Победоносцев полагал синодальное устройство правомерным и полезным для церковно-государственных отношений в России. В марте 1905 г., объясняя Николаю II правильность проведенных Петром I церковных изменений и подозревая членов Синода в желании ослабить власть и влияние обер-прокурора, Победоносцев писал об иерархах: «Они не понимают в своем ослеплении, что при самодержавном правительстве [в случае проведения церковной реформы] они останутся и Церковь останется без защиты, когда не будет обер-прокурора – как ни назови его. Ведь он при Синоде представитель Верховного ктитора Русской Церкви – Государя. Он не только обличитель, но и в особенности, – защитник от обид, клевет и нападок, ходатай перед Царем и правительством о всех нуждах Церкви. Освободившись от мнимой опеки – как они говорят – обер-прокурора, они попадут, уже беззащитно, под длительную опеку всякой власти, всякого министра и губернатора, под опеку каждого ведомства, под опеку бесчисленных газет и журналистов, которые наполняют свои страницы воплями и сказками, и сплетнями на Церковь и духовенство; они утратят действительного своего защитника, доверенного от Царя, соединенного с Синодом церковного человека».