История России. XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - стр. 76

При этом Западу была видна лишь вершина айсберга. Основной массив исторической, философской, богословской и художественной литературы, особенно поэзии Русского Зарубежья, остался иностранцам неизвестным. Между тем в эмиграции выдвинулась целая плеяда поэтов, родившихся на переломе XIX и XX века, в том числе Георгий Иванов, Владислав Ходасевич, Борис Поплавский, Иван Савин, Владимир Смоленский, Николай Туроверов, Арсений Несмелов, поэт и переводчик с французского и фарси Иван Тхоржевский. Их стихи сегодня понемногу возвращаются в Россию. При небольших тиражах в эмиграции издавалось множество книг. В 1920-е гг. выходило 360 русских газет, появились толстые журналы, но многие периодические издания были недолговечны.

Образовались научные общества, в т. ч. «Русские академические группы». В 1920-е гг. возникло несколько русских высших учебных заведений. Помимо Свято-Сергиевского Богословского института в Париже и Политехнического в Харбине, они были недолговечны: приток студентов скоро иссяк. Русские гимназии были в Китае, Латвии, Чехословакии, Югославии. Во Франции и Югославии были кадетские корпуса, в последней и «институт» для девиц. Тем, чья учеба была прервана Гражданской войной, «Русская акция» чешского правительства давала стипендии для окончания высшей школы, в надежде подготовить кадры для будущей свободной России. Внешкольным воспитанием занимались добровольческие молодежные организации – сокола, скауты-разведчики (девиз: «Будь готов за Россию!») и витязи («За Русь, за веру!»). Скаутизм охватил десятки тысяч русских детей и подростков, оказавшихся в эмиграции. Слёты проходили под русским трехцветным флагом, пелись русские песни, изучалась история и культура России. Скаут-мастера готовили юных разведчиков к жертвенному служению родине – «В былом источник вдохновенья / В деяньях Сечи и Петра / В грядущем братское служенье, / а в нашем нынешнем – борьба // За тот народ, что всех народов/ Для нас и ближе и родней / За край могучий новых всходов / труда, уклада и людей. // И в этом свыше назначенье, / и в этом радость и почёт / и будет наше поколенье / давать истории отчёт» – пели, взявшись за руки, девушки и юноши ночами у разведческих костров под небом Франции или Америки.

Важную роль играла Церковь. Храм служил не только домом молитвы, но и опорой общественной жизни. Некоторые белые офицеры приняли священство, в церковную жизнь уходили подчас и бывшие революционеры. Большинство эмигрантских приходов (около 1 тыс. в 1930-е гг.) управлялось архиерейским Синодом под председательством митрополита Антония (Храповицкого). Параллельно Синоду в Русском Зарубежье возникли юрисдикции Константинопольского патриарха (митрополит Евлогий в Париже) и национальных православных церквей (например, американской, ставшей автокефальной в 1970 г.). Несмотря на сильные эмоции, разделявшие эмиграцию по вопросу о юрисдикциях, Русская Православная Церковь помогла укоренить православие в Германии, Франции, Австралии и Америке.