История России. XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - стр. 143

Свидетельство очевидца

В итоге ясно, что не будь коллективизации, страна была бы более многолюдной и намного более богатой, но несколько менее городской. Другое дело, что в такой стране коммунистический режим не продержался бы 60 лет – а предотвратить «возврат к капитализму» было главной заботой Сталина, который понимал, что в «нормальной» России верховную власть ему сохранить не удастся.

Сталин неожиданно откровенно рассказал о коллективизации Уинстону Черчиллю во время «домашнего ужина» в своей кремлевской квартире в ночь с 15 на 16 августа 1942 г. Британский премьер министр вспоминал:

«Было уже за полночь. – Скажите мне, – спросил я, – на Вас лично так же тяжело сказываются тяготы этой войны (Второй Мировой. – Отв. ред.), как проведение политики коллективизации? – Эта тема сейчас же оживила маршала. – Ну нет, – сказал он, – политика коллективизации была страшной борьбой.

– Я так и думал, что Вы считаете ее тяжелой, – сказал я, – ведь Вы имели дело… с миллионами маленьких людей.

– С десятью миллионами, – сказал он, подняв руки. – Это было что-то страшное, это длилось четыре года, но для того, чтобы избавиться от периодических голодовок, России было абсолютно необходимо пахать землю тракторами. Мы должны механизировать наше сельское хозяйство. Когда мы давали трактора крестьянам, то они приходили в негодность через несколько месяцев. Только колхозы, имеющие мастерские, могут обращаться с тракторами. Мы всеми силами старались объяснить это крестьянам. Но с ними бесполезно спорить. После того, как Вы изложите все крестьянину, он говорит Вам, что должен пойти домой и посоветоваться с женой, посоветоваться со своим подпаском… Обсудив с ними это дело, он всегда отвечает, что не хочет колхоза и лучше обойдется без тракторов. – Это были люди, которых вы называете кулаками? – Да, – ответил он, не повторив этого слова. После паузы он заметил: – Все это было очень скверно и трудно, но необходимо. – Что же произошло? – спросил я. – Многие из них согласились пойти с нами, – ответил он. – Некоторым из них дали землю для индивидуальной обработки в Томской области или в Иркутской, или еще дальше на север, но основная их часть была весьма непопулярна, и они были уничтожены своими батраками. – Наступила довольно длительная пауза. Затем Сталин продолжал: – Мы не только в огромной степени увеличили снабжение продовольствием, но и неизмеримо улучшили качество зерна. Сейчас во всей нашей стране никому не разрешается сеять какие бы то ни было другие сорта, помимо стандартного советского зерна. В противном случае с ними обходятся сурово. Это означает еще большее увеличение снабжения продовольствием. – … Я не повторил афоризм Бёрка: «Если я не могу провести реформ без несправедливости, то не надо мне реформ». В условиях, когда вокруг нас свирепствовала мировая война, казалось бесполезным морализировать вслух».