История России. Конец XVII – начало ХХ вв. - стр. 31
Полтавская баталия 27 июня 1709 г.
К 11 часам утра шведы начали отходить. В этот момент русское ядро попало в носилки Карла XII, и по солдатским рядам прокатилось ложное известие, что король убит. Именно тогда шведы окончательно дрогнули. Пытаясь остановить своих деморализованных солдат, Карл XII приказал поднять себя высоко вверх на скрещенных пиках, но эта мера успеха не принесла. Вскоре отступление разбитой армии превратилось в паническое бегство в направлении переправ через Днепр. Драбантам-охранникам пришлось спасать и короля, на время упавшего в обморок.
Во время Полтавского сражения шведы потеряли убитыми 6900 человек, 2800 —пленными, среди бежавших к Переволочне (местечко при впадении р. Ворсклы в Днепр) было около 1500 раненых; русские потери составили 1345 человек убитыми и 3290 ранеными. Через 3 дня после Полтавского сражения, на Днепре у Переволочны остатки разбитой шведской армии (ок. 16 тысяч человек), брошенной бежавшим в Турцию королем Карлом XII, были настигнуты и окружены. По решению военного совета, собранного генералом Адамом Левенгауптом, шведы, не имея никакой возможности сопротивляться, сложили оружие.
Осознавая значение одержанной победы, Петр I уже на следующий день после своего триумфа продиктовал Реляцию (донесение) о произошедшем под Полтавой сражении.
«ОБСТОЯТЕЛЬНАЯ РЕЛЯЦИЯ О ГЛАВНОЙ БАТАЛИИ МЕЖ ВОЙСК ЕГО ЦАРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА РОССИЙСКОГО И КОРОЛЕВСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА СВЕЙСКОГО УЧИНИВШЕЙСЯ НЕПОДАЛЕКУ ОТ ПОЛТАВЫ СЕГО ИЮНЯ В 27 ДЕНЬ, 1709-ГО ЛЕТА»
Сего месяца 20 дня перешли мы со всею армеею через [реку] Ворсклу и по ею сторону оной с малую милю от неприятелской армеи стали. Потом же 24-го числа пошли мы далее со всею армеею и стали с четверть мили от неприятеля и, дабы оной на нас нечаянно не напал, учинили около обозу транжамент (укрепление. – В.В.). Наша же кавалерия на правой руке между лесом поставлена была, и междо оною несколко редут зделано, и людми и пушками осажены (над которыми командовал брегадир Августов).
А в 25 и в 26 день, рекогнос[ц]ировать оную ситуацию и неприятелской лагарь изволил его царское величество всякое предуготовление чинить к нападению на неприятеля.
Однакож оной, по своей обыкновенной запалчивой отваге, в том нас упредил, и 27-го числа по утру весма рано, почитай при бывшей еще темноте, из дефилеев (узких мест, теснин – В.В.) в которых он во всю ночь свое все войско в строй поставлено имел, на нашу кавалерию как с конницею, так и с пехотою своею с такою фуриею (ожесточением – В.В.) напал, чтоб конечно не точию конницу нашу разорить, но и редуты веема все овладеть. Однакожь в том много оной противности нашел, и толко два редута (который той ночи зачаты были и не отделаны) овладел, а протчим никакой вреды учинить не мог, так что шесть баталионов пехоты и несколко десятков шквадрон кавалерии его с правова крыла от главной армии оторваны, и в лес уйтить принуждены. Главное же войско, с немалою тратою пробилось, где четырнатцать знамен и штандартов от неприятеля наша кавалерия получила, и многократно конницу неприятелскую сбивала, но всегда от пехоты неприятелская конница сикурс (помощь – В.В.) получала (где генерал-порутчик Рен в том жестоком бою ранен), а нам так скоро из транжамента пехотою своей кавалерии выручать тогда было невозможно. Того ради дан указ генерал-порутчику Боуру, да бы оной с кавалериею уступил в право от нашего ретранжамента да бы тем время получить к вывождению нашей пехоты из ретранжамента, однакожь приказано оному (Боуру) крепко того смотреть, чтоб гора у оного во фланке, а не ззади была, да бы неприятель не мог нашу кавалерию под гору утеснить. И тако оной (Боур) по указу тотчас так учинил. И когда оной (Боур) с нашею кавалериею стал ретироватца, а неприятель на оною наступал, тогда неприятель получил наш транжамент во фланку себе, от которого из пушек гораздо трактован, и тако неприятель увидел, что его гоньба за конницею не весма ему прибылна, от оной престал и в некотором логу (далее пушечной стрельбы), в порат стал.