История России. Эпоха Михаила Федоровича Романова. Конец XVI – первая половина XVII века. - стр. 26

Как основатель новой русской династии, естественно, Филарет желал придать ей блеска родственным союзом с каким-либо владетельным европейским домом. И вот началось искание невесты для Михаила Федоровича по заграничным дворам. Сначала послали одного московского немца в Дрезден, где он тайно, но безуспешно разведывал о саксонских принцессах. Потом, узнав, что у короля Датского Христиана IV есть две племянницы-девицы, принцессы Шлезвиг-Голштинские, снарядили в 1622 году в Копенгаген посольство с князем Алексеем Львовым и дьяком Жданом Шиповым. Снабженные подробным наказом, что говорить и как поступать, послы обратились к Христиану IV со сватовством старшей его племянницы Доротеи. После многих переговоров с королевскими советниками они наконец получили отказ под тем предлогом, что Доротея уже сговорена за одного немецкого принца. Тогда немедля, в том же 1622 году, московское правительство послало гонца к шведскому королю Густаву Адольфу сватать его свояченицу Екатерину, дочь маркграфа Бранденбургского. Долго тянулись и эти переговоры; но также кончились ничем, потому что со стороны невесты предъявлены были условия: во-первых, оставить ей и ее свите свободное отправление евангелического исповедания, а во-вторых, назначить ей в пожизненное владение особые города и земли. На такие условия московское правительство не могло согласиться, а особенно на первое. Иноземная принцесса, хотя бы и христианка, не только должна была принять православие, но и вновь креститься. (Постановление, чтобы иноверцы, переходящие в православие, подвергались перекрещиванию, было подтверждено на Московском духовном соборе 1620 г.) Кроме весьма затруднительного пункта о перемене исповедания, на неудачи сватовства за границей влияло еще и то обстоятельство, что старые европейские владетельные дома пока недоверчиво относились к прочности новой русской династии, имея перед глазами недавние бури Смутного времени.

Только после сих неудачных попыток Филарет Никитич занялся пересмотром дела о ссылке девицы Хлоповой, к которой Михаил, по-видимому, продолжал питать нежное чувство. Патриарх и царь собрали на семейный совет ближних бояр: Ивана Никитича Романова, князя Ивана Борисовича Черкасского и Федора Ивановича Шереметева. По решению этого совета подвергли допросу Михаила Салтыкова и придворных медиков-иностранцев о болезни царской невесты. Потом призвали к допросу Ивана и Гаврилу Хлоповых, отца и дядю невесты. Наконец отправили в Нижний целую комиссию из разных лиц с Федором Ивановичем Шереметевым во главе для допроса самой девицы Хлоповой, ее бабки и других родственников. Оказалось, что она была совершенно здорова и прежде и после своего пребывания во дворце. Интриги и виновность братьев Салтыковых были выяснены. Тогда они подверглись опале: им было указано немедленно выехать из столицы и жить в своих дальних вотчинах; причем помянули и вообще их неправды и хищения царских земель. Оставалось только воротить во дворец нареченную невесту. Но тут в дело вступилась великая старица Марфа: оскорбленная опалой своих любимых племянников, она с клятвами воспротивилась женитьбе сына на Хлоповой, и тот с обычным своим смирением уступил. Филарет также не настаивал.