История Рима от основания Города - стр. 349

Мне хорошо известно и другое предание, по которому эта измена приписывается самнитам; однако в изложении этого события я следовал тем писателям, которые заслуживают больше доверия, тем более что и союзный договор с неаполитанцами (ведь Неаполь впоследствии стал во главе греческих колоний) делает более правдоподобным факт добровольного подчинения неаполитанцев римлянам.

Публилию назначен был триумф, потому что вполне были убеждены, что он осадою смирил врагов и заставил их покориться римлянам. Оба эти отличия – продление власти главнокомандующего, чего до сих пор ни для кого не делалось, и назначение триумфа по окончании срока службы – в первый раз достались на долю Публилия[511].

27. Вслед за тем возникла другая война – с греками, жившими на другом, восточном, берегу. Дело в том, что тарентинцы поддерживали некоторое время палеполитанцев в тщетной надежде на получение от них помощи; но, после того как узнали, что римляне овладели их городом, они стали бранить палеполитанцев, как будто бы те обманули их, а не они сами оказались изменниками, гнев же и ненависть против римлян обратились у них в ярость, особенно когда пришло известие о добровольном подчинении луканцев и апулийцев римлянам (союз с теми и другими заключен был в этом году). Тарентинцы говорили, что римляне почти дошли до них, и уже близок час, когда римлян придется считать или врагами, или господами. Конечно, их судьба зависит от войны с самнитами и исхода ее; остается один только этот народ, но уже недостаточно сильный после отпадения луканцев; но последних можно еще вернуть и склонить прервать союзные отношения с римлянами, если приложить искусство, чтобы поселить между ними раздор.

Такого рода толки понравились людям, жаждавшим перемен, и несколько подкупленных деньгами луканских юношей, известных у себя на родине, но не пользовавшихся хорошей репутацией, высекли друг друга розгами и, обнажившись, пришли в собрание граждан и стали громко жаловаться, что консулы высекли их розгами и едва не казнили за то, что они осмелились войти в римский лагерь. Этот гадкий по существу поступок скорее имел характер насилия, чем хитрости, и поэтому возбужденный народ криками заставил власти созвать сенат: и в то время как одни, стоя вокруг собрания, требовали войны с римлянами, другие же разбежались по деревням призывать к оружию сельских жителей, причем суматоха привела в замешательство и людей благоразумных, так как решено было возобновить союз с самнитами, и с этой целью отправлены к ним послы.

Поскольку это внезапное решение было настолько же невероятно, насколько и неосновательно, то самниты заставили луканцев дать заложников и принять гарнизоны в укрепленные места, а те, ослепленные коварством и гневом, согласились на все. Вскоре затем, когда виновники ложных обвинений переселились в Тарент, коварство стало обнаруживаться; но луканцам, потерявшим всякую возможность располагать собою, оставалось только одно бесполезное раскаяние.