История Рима от основания Города - стр. 347
Упавшее бездыханное тело с торчащим в нем дротиком течение реки принесло затем к неприятельским постам. Здесь самым мерзким образом тело было растерзано на части: разрубив его пополам, одну часть луканцы отправили в Консентию, другую оставили себе для поругания. Когда ее поражали издали копьями и бросали в нее камнями, к толпе, которая неистовствовала больше, чем позволяет человеческая жестокость, присоединилась одна женщина, просила их на некоторое время остановиться и со слезами рассказывала, что ее муж и дети в плену у врагов и что она надеется выкупить их при помощи царского тела, как оно ни изувечено. Это положило конец истязанию тела; оставшиеся члены преданы были земле в Консентии, благодаря стараниям одной женщины, а кости возвращены врагам в Метапонт, а оттуда увезены в Эпир к жене Александра Эпирского Клеопатре и сестре его Олимпиаде; из них вторая была матерью, а первая сестрою Александра Великого.
Хотя судьба удержала Александра Эпирского от войны с римлянами, однако, так как он вел войны в Италии, то, по-моему, достаточно этих немногих слов для изображения его трагической смерти.
25. В том же году [326 г.] были устроены лектистернии в пятый раз после основания города для умилостивления тех же богов, что и раньше. Затем новые консулы отправили по приказанию народа к самнитам послов с тем, чтобы объявить им войну, а сами стали делать всевозможные приготовления с большею тщательностью, чем против греков. Присоединились сверх того и новые вспомогательные войска, о которых консулы в то время и не думали: луканцы и апулийцы, не связанные до сих пор с римским народом никакими условиями, подчинились римлянам и обещали дать им для войны оружие и войско; таким образом, по договору они были приняты в число друзей римского народа. В то же самое время удачно шли дела и в Самнии: три города подчинились римской власти – Аллифы, Каллифы и Руфрий, а остальная область на широком пространстве была опустошена при первом появлении консулов.
В то время как начало этой войны было так удачно, близилась уже к концу и другая война, во время которой греков содержали постоянно в осаде. В самом деле, когда прервано было сообщение между укреплениями[509], одна часть неприятелей не только была отрезана от другой, но приходилось переносить внутри стен гораздо большие бедствия, чем те, которыми угрожали враги извне; находясь как бы в плену у своих собственных гарнизонов, они терпели всякие оскорбления своих детей и жен и все ужасы, сопровождающие взятие городов. Поэтому, когда распространился слух, что из Тарента и от самнитов придут новые вспомогательные войска, то греки нашли, что внутри стен у них находится больше, чем желательно, самнитов, и ждали тарентинских воинов, тоже греков, чтобы при их помощи оказать сопротивление столько же самнитам и ноланцам, сколько и врагам римлянам; наконец сдача на капитуляцию римлянам признана была самым легким из всех зол.