История политических учений - стр. 47
Апологеты защищали христианство на интеллектуальном поприще, доказывая его превосходство над языческой (античной) ученостью. При этом восточная христианская апологетика, в отличие от прагматически ориентированной западной патристики, была настроена к греческой философии в целом более благосклонно.
В частности, Юстин Философ (Ιουστίνος ὁ Φιλόσοφος) (100– 167) в первой из двух своих «Апологий», адресованных императору Антонию, повторяет главный тезис платоновского диалога о власти философов как условии благоденствующего государства. Правда, способность к философствованию Юстин распространяет не только на отдельных правителей, но и на целые народы. В этом выражается демократизм первоначального христианства как идеологии социальных низов.
Данный сюжет получил развитие у Татиана (Tatianus) (вторая половина II в.), ученика Юстина. В своей «Речи, обращенной к грекам» Татиан противопоставляет античной мудрости христианское откровение, сближая его с романтизированной простотой «мудрости варваров». С этих позиций он критикует Аристотеля, который в своих этических трактатах отказывал простому люду (ремесленникам и земледельцам) в праве на счастье, а в «Политике» – в гражданских правах. Э. Жильсон усматривает в сочинениях Татиана идею политического освобождения посредством теократии>* [Gilson, 1954, p. 15].
В отличие от грекоязычной апологетики, стиль латиноязычных апологетов был скорее практического, чем спекулятивного склада. В своем диалоге «Октавий», написанном под влиянием Цицерона, один из первых латинских апологетов Муниций Феликс обращается к политически острой теме государственной «измены» христианства в отношении Римской империи. С таким обвинением выступает герой диалога Цецилий, утверждая, что с опорой на языческую религию Рим покорил весь мир, тогда как христианство непатриотично: изменяя общественным богам, оно изменяет своему государству. На это Муниций и его единомышленник Октавий замечают, что для одних подданных Римской империи победы ее оружия значили свободу и богатство, для других – рабство и нищету. И для этих последних империя была не родиной, а вражеской территорией.
Но еще больше, чем Феликс, бескомпромиссен к античной культуре Квинт Тертуллиан (лат. Quintus Septimius Florens Tertullianus) (около 160 – около 230). В ней он видит лишь извращение всех естественных наклонностей человека: запутывающую философию, развращающую мораль, оскорбляющую религию. Средневековая традиция приписала Тертуллиану изречение, ставшее его «визитной карточкой»: «Верую, потому что абсурдно» (