История политических учений - стр. 41

Проблема справедливости, поставленная Эпикуром, имела продолжение в дальнейшей истории политической мысли. В частности, ею занимались скептики, которых тоже относят к типичным для поздней Античности философам. В цицероновском диалоге «О государстве» скептицизм представлен афинским философом Карнеадом Киренским (214– 129 до н. э.), который в 156 г. до н. э. прибыл в Рим в составе так называемого «философского посольства», целью которого было уговорить римский сенат не наказывать Афины за разграбление греческого города Ароп. Карнеад произвел большое впечатление на римскую молодежь своими яркими речами, в которых он – как истинный скептик – с одинаковой убедительностью доказывал как тезис, так и антитезис. Это относилось прежде всего к вопросу о справедливости.

Карнеад релятивизирует догматический тезис о существовании внутренне непротиворечивой природной справедливости. Если реальные законы, по которым живут народы, устанавливаются на основе выгоды, поддерживаясь угрозой наказания, а не чувством справедливости, тогда естественного права не существует. А если его нет, значит, справедливость есть «величайшая нелепость, которая сама себе вредит, заботясь о чужих выгодах» [Цицерон, 1994, с. 21]. Скандальный вывод Карнеада гласил: «Не найдется государства, столь неразумного, чтобы оно не предпочло несправедливо повелевать, а не быть в рабстве по справедливости» [там же, с. 28].

Как разрешить антиномию власти и справедливости? Над этим вопросом размышлял и современник скептика Карнеада – греческий историк Полибий (около 200 – около 120 до н. э.), автор многотомной «Всеобщей истории». Его идея прагматической (политической) истории отражала превращение Рима в мировую державу, связывавшую в единое смысловое пространство события Запада и Востока.

Для истории политической мысли Полибий интересен своей концепцией судьбы, в которой нашли отражение популярные в то время стоические мотивы. Греческий историк различает судьбу как капризный случай (др.-греч. тюхе (τύχη), лат. fortuna) и судьбу как рок, удел (др.-греч. мойра (μοιρα), лат. fatum). Позднее это различие сыграло существенную роль в ренессансных политических учениях. У судьбы, по По-либию, много лиц и ролей: она выступает как полновластная правительница мира, устроительница исторической драмы, основа естественной справедливости, синхронизатор исторических событий. Своим пониманием исторической судьбы Полибий близко подходит к идее всемирной истории, но у него история не является направленным в будущее процессом, скорее, это цикл. Цикличность обнаруживает и учение Полибия о государстве. Поступательное развитие форм правления имеет место только от «монархии», при которой господствует физическая сила, до царской власти, уже знающей моральные категории. После этого начинается циклическое движение, в ходе которого по очереди сменяют друг друга три правильные (царская власть, аристократия, демократия) и три неправильные (тирания, олигархия, охлократия) формы правления. Полибий, однако, подчеркивает устойчивость смешанной формы правления в отличие от круговорота простых форм. Смешанное правление греческий историк понимает новаторски, привлекая (помимо аристотелевских случаев Крита, Карфагена и Спарты) материал из истории Рима.