История похода в Россию. Мемуары генерал-адьютанта - стр. 15

Все эти предосторожности всё же не сделали его доверчивым: когда принц Хатцфельд пришел к нему с просьбой о субсидии в 25 миллионов франков на военные расходы, он ответил Дарю, что он бы специально позаботился о том, чтобы не снабжать врага оружием против себя. Таким образом Фридрих, помещенный в полном смысле слова в железную клетку, которая совершенно стесняла его, покорно согласился передать от 20 до 30 тысяч солдат, главные крепости и склады в распоряжение Наполеона[2].

Эти два договора, с Австрией и Пруссией, открывали Наполеону дорогу в Россию, но чтобы проникнуть вглубь этой империи, надо было еще обеспечить себя со стороны Швеции и Порты.

Все военные расчеты приняли настолько огромные масштабы, что для составления плана кампании уже нельзя было ограничиться только изучением очертаний какой-нибудь провинции, горной цепи или течения реки. Когда такие государи, как Наполеон и Александр, начинают оспаривать Европу друг у друга, то приходится принимать в соображение общее и относительное положение всех империй. И политика их должна начертать свои военные планы не на картах отдельных стран, а на карте всего мира.

Россия властвует над высотами Европы. Своими боками она упирается в моря севера и юга. Ее правительство трудно припереть к стене и заставить капитулировать, так как пространство слишком велико и завоевание потребовало бы долгих военных походов, чему препятствует климат России. Таким образом, без содействия Османской империи и Швеции трудно обойтись. Надо было с их помощью захватить врасплох Россию и нанести ей удар в самое сердце, по ее старой столице, затем обойти на большом расстоянии, в тылу левого фланга, ее немецкую армию, а не производить атаки только на одну часть ее фронта, и притом на равнине, где пространство не допускает беспорядка и оставляет открытыми тысячи дорог для отступления армии!

Вот почему даже самые наивные в наших рядах все-таки ожидали услышать о комбинированном движении великого визиря на Киев и Бернадотта на Финляндию. Уже восемь монархов встали под знамена Наполеона, но эти два государя, наиболее заинтересованные в этой войне, еще не присоединились к нему. Достоинство великого императора требовало, чтобы все державы, все религии Европы содействовали осуществлению его великих проектов. Тогда успех их был бы обеспечен, и если бы не нашлось нового Гомера для этого короля королей, то всё же голос девятнадцатого века, ставшего великим веком, заменил бы этого певца, и возглас изумления, проникнув в будущее, разнесся бы – сквозь поколения – до самого отдаленного потомства!