История пчел - стр. 20
– Вы это желаете услышать, верно? – Глаза у него стали пустыми, будто у амфибий, наблюдающих за нами из склянок. – Что так уж оно заведено? По-вашему, я сейчас должен сказать, что, мол, такова жизнь: мы встаем на ноги, обзаводимся потомством, и тогда наши инстинкты заставляют нас заботиться о нем, мы превращаемся в добытчиков, а перед природой интеллект пасует. Это не ваша вина, и еще не поздно все изменить, – он буравил меня взглядом, – вы это желаете услышать, да? Что еще не поздно? И что ваш час обязательно настанет?
Он резко рассмеялся – его смех, жесткий и отрывистый, был полон издевки. Он быстро стих, но прочно засел у меня в голове. Тот же смех, что и прежде.
Профессор замолчал, но не оттого что ждал моего ответа. Он прекрасно понимал, что я едва ли наберусь смелости сказать что-нибудь. Он подошел к двери и отворил ее:
– Сожалею, но вынужден просить вас покинуть мой дом. Мне нужно работать.
Он вышел из комнаты, не попрощавшись, а до порога меня проводила экономка. Я побрел домой, к книгам, но не взял в руки ни одной из них. Не в силах даже смотреть на них, я забрался в постель, да там и остался. Остался здесь, позволив книгам пылиться на полках… Всем тем текстам, которые я когда-то так хотел прочесть и понять…
Они до сих пор стояли там, бессистемно рассованные в книжных шкафах, корешки некоторых выдавались вперед, отчего полки напоминали некрасивую челюсть с неровно торчащими зубами. Смотреть на них у меня не было сил, и я отвернулся.
Шарлотта подняла голову и, заметив, что я не сплю, отложила книгу:
– Хочешь пить?
Она встала и протянула мне кружку с водой, но я отвернулся:
– Нет. – Мне показалось, что прозвучало это грубо, и поэтому я поспешно добавил: – Спасибо.
– Может, тебе еще что-нибудь нужно? Доктор сказал…
– Нет, ничего.
Она опустилась на стул и внимательно, даже пристально вгляделась в меня.
– Ты лучше выглядишь. Словно сон наконец покинул тебя.
– Глупости.
– Нет, правда. – Она улыбнулась. – Во всяком случае, теперь ты мне отвечаешь.
Чтобы не обнадеживать ее, на этот раз я промолчал, в надежде, что тишина докажет обратное. Я отвел глаза, притворившись, будто больше не замечаю ее.
Тем не менее она не сдавалась – стоя возле моей постели, она потерла руки, затем опустила их, а потом наконец задала мучивший ее вопрос:
– Отец, неужели Всевышний покинул тебя?
О, если бы только все было так просто! Если бы дело было во Всевышнем! Для тех, кто утратил веру, существует одно-единственное лекарство – вновь обрести ее.
Во время штудий я постоянно обращался к Библии, она сопровождала меня повсюду, а по вечерам я ложился с ней в постель. Я непрестанно пытался усмотреть связь между ней и предметом моих исследований, между крошечными чудесами природы и великими, написанными на бумаге словами. Особенно меня занимали труды апостола Павла. Нет счета часам, которые я провел, с головой окунувшись в послание Павла римлянам, ведь именно в нем нашли отражение основные идеи его теологии.