История одной (не)любви - стр. 4
- Пожалуйста! – выдохнула, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь толкнуть.
Но он даже не сдвинулся с места.
Просто стоял, наслаждаясь ее паникой и ощущением хрупкого женского тела в своих руках.
А потом склонился так низко, что его дыхание коснулось ее щеки. И завораживающе прошептал:
- У вас нет выбора, моя дорогая. Через три дня в главном храме Иллурии состоится наше венчание. Сам император Венарий будет присутствовать на нем. Но это всего лишь формальность. Знаете, что в том конверте?
Его шепот заставил ее дрожать от бессилия. Каждое слово вызывало протест. Даже запах, исходящий от него – запах мороза вперемешку с запахом меха и кожи – казался отталкивающим.
Она замотала головой:
- Не знаю и знать не хочу!
- А зря.
Теперь его губы оказались напротив ее. Так близко, что их дыхание смешалось.
Она попыталась уклониться, но его рука властно легла на ее затылок.
- Там документ, подписанный императором и скрепленный его личной печатью. По закону Иллурии и всех подчиняющихся ей государств мы с вами уже два года как муж и жена. Но вы заставили меня изрядно побегать за вами!
Его поцелуй оказался внезапным и злым, губы обветренными и сухими.
Дея не успела отпрянуть. Не успела защититься. Все случилось в один момент.
Острые зубы куснули ее за губу. Язык надавил, заставляя приоткрыть рот. Однодневная щетина царапнула Дею.
Этот мужчине не целовал. Он даже не пытался быть нежным. Он наказывал и клеймил. Причинял ей страдание. Будто мстил за что-то.
Толкнул ее к ближайшей стене, точно портовую шлюху. Навалился, раздвигая ей ноги и втискиваясь между них. Его твердые бедра вжались в нее, и даже сквозь ворох юбок Дея ощутила его напряжение.
В первый момент она просто оторопела. Растерялась от внезапного натиска. Он буквально насиловал ее ртом, не давая сделать ни вдоха.
Пока сверху не раздался топот маленьких ног, и детский голос не произнес:
- Мамочка?..
Дальнейшее Дея помнила как в тумане. Видимо, ее разум попросту отключился на какое-то время. Зато проснулся инстинкт.
Ее рука взлетела сама собой. Ладонь обожгло от хлесткой пощечины. Пальцы на миг ощутили мужскую колючую кожу…
И тут же хватка чужих жадный рук резко ослабла.
Йеванн ее отпустил.
Буквально миг они прожигали друг друга глазами. Серые против черных, сумерки против бархата ночи.
А потом она бросилась к сыну. Взлетела по ступенькам, упала на колени, схватила его и зарылась губами в макушку. Замерла. Вдохнула сладкий запах, такой родной и знакомый.
- Все хорошо, мой милый, все хорошо.
Сверху уже спускалась перепуганная Катарина.
- Простите, миледи, - служанка едва не плакала, - я не смогла его удержать.