История одной деревни - стр. 17
И откуда же было знать? Андрею Пропенауэру едва минуло 14 лет, когда он остался без родителей.
Андрей и Тельман обменялись еще несколькими фразами, после чего Эрнст Тельман весело воскликнул: «А я знаю, кто ты, парень! Ты – желтоногий шваб из Вюртемберга!»
«Желтоногими» же швабов называли потому, что были они, как правило, бедны настолько, что часто и обуви не имели – босиком ходили.
Таким образом, диалект, на котором говорил Андрей, «выдал» его. Неудивительно, что когда Андрей Пропенауэр поселился в Джигинке, то он отлично понимал диалект местных швабов. Как уже говорилось, шваб шваба поймет всегда.
А швабский диалект – особенный. В швабском диалекте почти к каждому слову прилепляется уменьшительно-ласкательный суффикс «ле», понятный каждому немцу, но нигде, кроме Швабии, не употребляемый.
Из воспоминаний Нины Георгиевны Кох
«…Когда летом мой сын Алик приезжал к своим родственникам в Джигинку, то здесь его ласкового называли Альфредле…»
Кстати, тот факт, что в послевоенной Джигинке можно было встретить разные немецкие диалекты, не вызывает удивления. Дело в том, что после войны в Джигинку приезжали и те немцы, которые прежде, до войны, жили или на Алтае, или в Сибири, или в Поволжье, – коренные джигинские немцы в послевоенное время многих своих новых друзей, обретенных в Восточном Казахстане или в других местах ссылки, «перетянули» в Джигинку.
– Иосиф Виссарионович… Очень много к вам вопросов накопилось у потомков. У тех, кто сам сидел, у тех, чьи родители были посажены и расстреляны, у всех, кто хоть что-то читал о ГУЛАГе, да, в конце концов, и о той же войне… Очень много вопросов. Их так много, что непонятно, с какого конца начинать. Поэтому начну я с того, что обсуждалось совсем недавно, буквально осенью. Ну то есть самое актуальное из ваших, скажем так, деяний. Катынь.
– Я понимаю, что выгляжу монстром, тем более когда вы смотрите на то, что мы делали, из XXI века. Но все же я попытаюсь донести до вас те идеи, из которых мы исходили в 1939-м, когда принимались эти решения о расстреле пленных польских офицеров.
Так называемый пакт Молотова-Риббентропа – это ведь была целая большая система документов. Ее можно сравнить с Тегеранскими, Ялтинскими и Потсдамскими договоренностями 1943 и 1945 годов. Принцип такой же: договоренности об устройстве мира. Вначале у нас такие договоренности были с Гитлером, потом такие же договоренности были с Америкой и с Англией. И в соответствии с этим пактом, а потом в 1945 году в соответствии с договоренностями с союзниками значительная часть Польши переходила Советскому Союзу. И я себе отдавал отчет в том, что мне придется с этой частью Польши, польского населения работать. И мне пришлось бы иметь дело с польской аристократией, или, как теперь модно говорить, элитой.