История одного супружества - стр. 21

– Темнокожим тоже тяжело, – сказала я.

– Но не здесь, не в Сан-Франциско. Не в Сансете, слава богу.

Мы примерили ее блузку семью разными способами, ни один из которых нам не понравился. «Никогда не меняйся!» – кричала она мне, цитируя какую-то фразу из телевизионного сериала, который я не смотрела. Я почистила кое-какое тонкое белье принесенным ею пятновыводителем «Ре-Клин» («Такой безопасный, что можно курить во время чистки»). Затем мы с Сыночком остались в компании Небесного Короля[1], который шел по радио, и сын битых полчаса сидел, уставившись в резную лиру динамика, конечно же, ничего не понимая, но наслаждаясь. Он уснул у меня на коленях, и я его уложила.

День был не по сезону жаркий, а ночь наступила влажная. Перед самым закатом прошел короткий дождь, и последние лучи теплого солнца превратили воздух в пар, который, мерцая, стекал к океану. Немецкие и ирландские семьи жарили на улице мясо, прогуливались по улицам, останавливались на углах и смеялись. Мужчины перебрасывались банками пива, а дети возились в еще сырой траве. Было так восхитительно тепло, что я раздернула занавески и открыла окна, но, чтобы соседи не подглядывали, выключила весь свет и сидела, довольная, на кухне: чайник на плите, Лайл у ног. Поющий чайник успел некоторое время пошуметь, прежде чем я к нему встала. Комнату освещал только красный глаз плиты. Я сняла чайник с огня и, когда он успокоился и затих, услышала стук, который, видимо, начался, когда чайник бил тревогу. Стук в окно. Я повернулась, и то, что я увидела, напомнило мне образ, который меня всегда преследовал: после войны я слышала, что берлинцы заменили выбитые оконные стекла рентгеновскими снимками. Пока глаза не привыкли, я видела только широкую белую ладонь, распластанную по черному окну.

– Базз, – позвала я, отпирая дверь.

Он окинул глазами темную кухню.

– Когда никто не открыл дверь, я подумал, что у тебя любовник, – рассмеялся он. На нем были темный костюм и темный блестящий галстук, и, шагая через порог, он, как всегда, снял шляпу. – Перли, что ты сидишь одна в потемках…

– Не надо, – быстро сказала я, потому что его рука потянулась к выключателю. Оказалось, я дотронулась до его ладони, она была гладкой, словно перчатка. Он не спросил почему. Просто стоял – красавец Базз со шляпой в руке. Выглядел так, словно хотел мне что-нибудь продать. Я засмеялась, и на его лице мелькнула смущенная улыбка.

– Холланд тут?

– Он в отъезде, а Сыночек спит…

– Ой, точно, – покачал он головой. – Я забыл, что он уехал, вот дуралей. И эгоист.

– Нет, нет.